Что же это за мужчина такой? Свалился на голову, всколыхнул в душе давно забытые чувства и исчез!

Куда пропал? Всё ли в порядке с ним, с Вадимом? Между ними так заискрило, что теперь страшно.

Несколько раз я даже порывалась набрать номер бывшего мужа, но вовремя одёргивала себя. Если бы что-то случилось, Вадик бы уже сам объявился с претензиями. А вот куда подевался этот… Господи! Мы же так и не познакомились! Явно же его зовут не Джон. А как?

Хотя теперь уже не важно! Ушёл и ушёл!

Без этих мужиков намного спокойнее! Откуда он взялся на мою голову!

Может, он вообще исчез навсегда? Хоть бы так и было…

Но в груди как-то болезненно подрагивает от таких мыслей. Проклятый пират!

Мне даже иногда кажется, что он и правда какой-то нереальный. Сказочный. Может, мы его с Настей придумали вместе? Если бы не кролик, который всё ещё скачет по комнатам, то я бы так и подумала.

Глупости это всё, конечно.

Всё! Забудь, Олеся! Спи!

Но не спится!

Ночью мне то горячо, то холодно. Какое-то томление непривычное в теле. И губы, исцелованные им, пылают, как будто их перцем намазали.

Отравил меня этот пират, точно! Чтоб его…

Закрываю глаза, медленно считаю до ста. Не выходит… Уже на тридцати сбиваюсь, уплывая мыслями в наш поцелуй.

Когда я так целовалась в последний раз? Наверное, в юности, когда только начала встречаться с Вадиком. Но даже тогда я не помню, чтобы у нас случались такие поцелуи… Чтобы бабочки устраивали бунт в животе, сердце сбивалось с ритма, и внутри всё горело, просило, звало.

В таком режиме внутренних метаний прошла вся ночь и следующий день. К вечеру воскресенья мне удалось взять себя в руки, настроиться на работу. Выбора у меня нет! Пират исчез, оставив на память о себе только треуголку и ручного кролика, которого Настя теперь не спускает с рук.

Малышка моя тоже никак не может забыть Джона Воробья, часто спрашивает о нём, но ответить мне просто нечего.

Утро приносит обычные хлопоты, затягивает меня в бешеный ритм рабочей недели.

В понедельник пробки больше чем обычно, все нервные, злые. В итоге из-за аварии в центре мы с Настей опаздывает в садик, и на работу я прихожу на десять минут позже положенного.

Как вихрь влетаю в кабинет, молясь, чтобы Дракониха опоздала тоже. Но когда мне везло в последний раз?

– Вот она! Нарисовалась! – встречает меня недовольный окрик Эвы Эдуардовны. – Штраф тебе за опоздание!

– Какой ещё штраф! – взрывает меня. – Я опоздала первый раз за всё время! И штрафы никогда раньше у нас не практиковались!

– Раньше не практиковались, теперь будут! Надо хоть как-то заставить вас работать!

– И где приказ о введении штрафных санкций?

– Будет! Сегодня же!

– Вот как будет, тогда и начнёте штрафовать! А сейчас это не прописано в моём трудовом договоре!

– Вот как ты заговорила, да? А то сидела тихая, отмороженная, теперь решила зубы мне показать! А работы не боишься лишиться? – звереет тут же Фрекен Бок.

– На каком основании, скажите? – не сдаюсь и я.

– Если тон не сменишь, будет тебе основание!

Вздыхаю тяжело. Олеся, остынь!

– Я свою работу выполняю хорошо! Поэтому повода для претензий у вас нет! – уже спокойнее говорю я.

– Вот и выполняй!

Что самое забавное, Юльки ещё нет на рабочем месте, она появляется спустя ещё минут двадцать, и ей ни слова никто не говорит! Нет, я ничего не имею против подруги, но такая явная дискриминация по отношению ко мне просто бесит!

До обеда выполняю большую часть текучки. Стараюсь целиком погрузиться в работу, чтобы даже не смотреть в сторону недовольной начальницы. Господи, как же выдержать всё это? Я не могу сдаться! Я должна!