- Вот она! Здравствуй, котёнок!...

Все происходило в спешке, ощущения и звуки слились в одно бешеное бульканье.

- Вот твой ребенок!- сказала Карина, протягивая мне трепещущий маленький красный комочек.

Я только моргнула, пытаясь понять, что это за крошечное существо такое.

- Почему она издаёт такие звуки?- спросила я, услышав дребезжащий звук, исходящий из ее горла.

- Мне просто нужно очистить ее дыхательные пути и проверить состояние здоровья, - ответила Карина. - Но можешь сначала подержать ее, если хочешь.

- Нет, немедленно убедитесь, что с ней все в порядке, я не хочу, чтобы ей было больно, - в отчаянии сказала я.

Мой голос был резче, чем я хотела, но теперь, когда моя малышка оказалась в моём мире, я почувствовала такой всплеск тревоги, какого никогда не ожидала испытать. Она была жива, моя крошка, вне моего тела, и теперь все и вся могло причинить ей боль.

- Мама, ты видишь эти усы? А хвостик? - с восторгом вскрикивала Соли, склонившись над пеленальным столиком.

Я через боль и изнеможение попыталась подняться, но Карина со смехом меня успокоила:

- Свити, у тебя очаровательная девочка! Без единого намёка на усы, или, тем более, хвостик. Соли так шутит… Соли, молодые мамы таких шуток не понимают!

Когда малышку вернули ко мне, завернутую в детское одеяльце, она сладко спала и при этом забавно сопела. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не схватить ее, не сжать что есть силы. И всё же я развернула одеяльце и посмотрела на сморщенное, как печёное яблоко личико – не топорщится ли, не дай бог, ус?

Я смотрела на свою кроху, не видя и не слыша, что говорят или делают медсестры, Карина или Соли, потому что сейчас для меня существовала только она.

Я стянула свой тонкий больничный халат, когда моя малышка начала ворочаться. Первобытный инстинкт заставлял ее искать пищу. Я переложила ее к своей груди, и когда мой сосок оказался рядом, она прильнула к нему. Я моргнула, мой взгляд затрепетал, когда я посмотрела на Соли.

- Она идеальна, Свити.

Соли радостно усмехалась, но на её глаза наворачивались слёзы. Она пыталась смахнуть их, но они всё текли и текли.

- Как ты собираешься ее назвать?

Мы долго и упорно обсуждали это, но я так и не смогла определиться с именем. Если бы здесь был её папа-альфа, эта честь досталась бы ему. Мы составили длинный список имён, которые нам нравились, но в данный момент только одно имя вдруг всплыло передо мной.

- Альфа, - тихо сказала я.- Ее зовут Альфа.

- Альфа, - повторила за мной Карина, переглянувшись с дочерью, - а что? Красивое имя. Редкое. Альфа. Аля. Алечка…

Карина стала мне второй мамой. Я никогда не забуду того, что она для меня сделала. Благодаря ей, у меня не было других забот, кроме как ухаживать за моей крошкой. Благодаря Соли я даже без каких-либо проблем справилась с экзаменами. Она была мне сестрой, верным и надёжным другом, а моей крохе – замечательной няней и тётей.

Вот только глаза у моей Соли всё чаще были на мокром месте. К моему стыду, увлечённая собственными заботами, я не сразу заметила её грусть и бледность. А когда заметила, то засыпала её тысячами вопросов. Но Соли лишь грустно улыбалась, опускала глаза и переводила разговор на другую тему.

И вот буквально вчера я, наконец-то поняла причину её подавленного настроения. Тей. Именно он был причиной её слёз и её грусти. Мы гуляли в парке с малышкой, когда вдруг на другой стороне улицы увидели высокого молодого оборотня. С каким тоскливым взглядом Соли смотрела на него! Это нужно было видеть… Казалось, что он почувствовал её взгляд, стал нервно крутить головой по сторонам. Но Соли быстро присела, спрятавшись за кустом. Я же, не ожидая от подруги такой прыти, осталась стоять с разинутым ртом. Тей заметил меня. Замедлил шаг. Остановился. Я видела сомнение и тревогу на его лице. И вдруг он подошёл к краю дороги, посмотрел по сторонам и бросился на другую сторону, явно стремясь ко входу в парк.