– Так какой? – настаивал тот.

– А что значит новый или старый?

– Новый – тот, который учит бесплатные обеды раздавать.

– А старый?

– Тот, который говорит платить оком за око.

– Иную тварь, конечно, проучить не мешает, – философски заметил бородач, выпуская облако дыма. – Но тот, кто бесплатные обеды раздает, мне как-то ближе.

– И мне сегодня утром был… – Панкрат вытащил из пачки сигарету и закурил.

– Знаешь, что я тебе скажу? – бородач бросил быстрый взгляд на попутчика. – День у тебя был тяжелый. Ты плохо выглядишь. И даже, если произошло что-то ужасное, все равно ты должен поспать. Я говорю тебе это как врач.

– Вы правы, – согласился Панкрат. – В голосе его зазвучали спокойные нотки. – И я вам очень признателен. А сейчас, если можно, остановите возле того указателя. Мне нужно выйти.

– Так тут нет ничего, кроме леса. Ты ничего не перепутал? – бородач сбавил скорость, повернулся к Суворину и попытался заглянуть в его глаза, обведенные черными кругами.

– Пытаетесь определить, не безумен ли я? – усмехнулся Панкрат. – Не беспокойтесь! Это то самое место, которое мне нужно. А на дороге я больше болтаться не буду, – успокоил он его.

– Ладно. Давай выходи, – джип остановился возле поворотного указателя. – Да. Вот, возьми. Вдруг пригодится. Меня Павлом зовут, – водитель протянул ему визитку.

– Спасибо, – Панкрат взял визитку и пожал протянутую ему руку. – А я Суворин Панкрат.

Он закрыл дверцу и, подождав, пока машина отъедет, спустился по откосу вниз.

Лунный свет с трудом пробивался сквозь широкие раскидистые лапы сосен. Панкрат с трудом обнаружил дорогу, ведущую в лес. Проблуждав более часа, он наконец нашел то место, где оставил свой «Boy Racer». Осторожно вывел его из колючего малинника и через двадцать минут был уже на шоссе. Путь его лежал в сторону Семеновки.

Строительная площадка, хорошо освещенная луной, предстала перед ним как марсианский пейзаж, изображенный импрессионистом. Каждая пядь земли вокруг заложенного фундамента была перерыта.

Осторожно обходя ямы, Суворин вошел в подсобку и замер. Все личные вещи его и студентов исчезли.

– Вот тебе и пироги с луком, – пробормотал Панкрат, поднимая закатившийся за ящик от гвоздей фонарик. – Уроды! – закричал он, выйдя из подсобки.

Вокруг никого не было. Было очень тихо. Даже ночные зверушки замолкли. Суворин был здесь абсолютно один, но ему не было страшно. С вызовом он посмотрел по сторонам. Затем бросился к мотоциклу, завел его и направился в сторону рощи, к заброшенному складу.

Дверь в старое здание была опечатана, но не закрыта. Суворин толкнул ее двумя руками, вошел и включил фонарь. Тела студентов уже увезли.

Теперь там, где они лежали, остались только меловые контуры и кровь.

Панкрат рухнул на ящик, стоявший у входа, обхватил голову руками и застонал:

– Я должен, должен был это предусмотреть и не оставлять их одних.

И вдруг он услышал крик. Глухой, отдаленный звук, словно кто-то кричал, находясь на дне колодца. Переживший совсем недавно точно такое же «приключение», Суворин вскочил и прислушался. Мелькнула надежда, что один из студентов, может быть, выжил. Ведь Игорь лежал тогда с закрытыми глазами. И пульс его он не догадался проверить. Может быть, когда Панкрат ушел, тот смог подняться и выйти отсюда. Суворин ухватился за эту мысль, вдруг почувствовав, как безумная радость наполняет его сердце. И, заглушая разумные доводы, которые убили бы эту радость, бросился вон. Но снаружи все было тихо.

– Игорь! – закричал он. – Игорь! Игорь!

– И-о-о! И-о-о! – передразнила его какая-то ночная птица.