– Ну ладно, на обратной дороге пообщаемся, если повезёт, давай, медицина, езжай уже, – сказал он, выходя из машины и с силой захлопывая дверь.

С трудом воткнув первую передачу, медленно выжал сцепление и поехал, мимо поднятого шлагбаума. Спустившись с Лиговского моста, повернул налево и проехал пятьсот метров за изгиб дороги, когда машину прикрыла от наблюдателей многоэтажка, свернул ещё раз налево во дворы.

Мимо РОВД, в котором дежурили полицейские, дворами поехал мимо многоэтажек. Решив спрятаться в районе Сосновой Поляны, только при первой возможности переехал главный проспект и углубился во дворы с другой стороны. Проезжать мимо десятого роддома мне резко расхотелось.

Картина, представшая нам, удручала. В некоторых квартирах были видны следы пожара, а где-то выгорели целые подъезды. Многие окна побиты, а входные двери выломаны, и очень много бродит безумных тварей. Ехал я быстро, и приходилось лавировать по дворам, а пару раз заезжать на поребрик и ехать по газонам, чтобы не дать догнать нашу машину.

Изначально хотел доехать до Балтийской Жемчужины, но по дороге заметил большую каменную церковь, в окнах которой горел свет, поэтому решил свернуть туда, посмотреть, может,нас там примут.

– Снимайте срочно бинты и прячьте их, попробуем тут устроиться, – сказал я своим пассажирам.

– Думаешь, нас пустят к себе? – спросила Ольга.

– Ну, если уж в церковь не пустят, то не знаю тогда, куда ещё податься. Большой группой надёжнее, только вот машину придётся спрятать во дворах. Давай садись на моё место, а я схожу на разведку, – сказал я, заруливая на одну из стоянок и паркуя автомобиль между двумя газелями, стоящими на ней, теперь заметить её будет довольно трудно.

Машину не глушили, и я осторожно вышел, осмотревшись вокруг, заражённых видно не было, поэтому перебежками двинулся в сторону церкви. Преимуществом её был высокий забор, так как Храм достраивался, и он находился в небольшой парковой зоне, вдалеке от многоэтажек.

На подходе увидел надпись «Преображенская церковь», слышался звук работающего генератора. Ворота были заперты, как и калитка, поэтому пришлось постучать прикладом несколько минут, пока не раздался голос.

– Кто там?

– К себе возьмёте? – спросил я.

– А вас много?

– Трое, я, жена и дочь. Оружие у меня есть, могу помочь отбиваться от заражённых, если нужна поддержка, жена неплохо готовит, но и у самой ружьё есть, может помочь, если понадобиться.

– Нет у нас лишнего места, и так еле помещаемся, шли бы вы дальше к блокпосту, там подскажут, где центры для беженцев, – ответил другой голос.

– Неужто у вас ничего святого нет? Христа ради, пустите к себе, скоро вечер, а ночь мы точно не переживём одни, – крикнул я в ответ.

– Прости господи, потеснимся, братья и сёстры, человек просит, отказать не можем, да и с оружием они, могут помочь ночь пережить, – проговорил басистый голос, явно принадлежащий священнику.

– Я сейчас, я быстро, они тут рядом прячутся, на стоянке. В открытую идти побоялись, вдруг тут нелюди поселились, вот я и прошёл проверить.

Вернуться с Ольгой и Женей заняло пять минут, и вот нас пустили за ворота, а встретили там три молодых парня с винтовками в руках.

– Оружие в сторону, раздевайтесь, мы должны вас осмотреть. Не бойтесь. Если вы не покусанные, вас никто не тронет, – проговорил один из них.

Австралия.

Я проснулся в 9:00, помылся, стараясь экономить воду, насколько это возможно. После чего поймал себя на мысли, что ещё несколько дней назад, когда в город Перт прилетело несколько ядерных боеголовок, я жил обычной жизнью простого австралийского фермера и занимался выращиванием пшеницы на продажу. Кто бы мог подумать, что подземные склады, обустроенные ещё много лет назад, которые были сооружены с целью сохранения продукции от палящего пустынного солнца, теперь послужат моим убежищем на ближайшие годы.