Она завозилась в своем седле, пытаясь выудить что-то из-под луки седла. Потом довольная собой вскинула руку с чем-то зажатым между пальцами:

– Вот! – широко улыбаясь объявила она. – Я буду рыцарем фиалки, символа верности и целомудрия!

Должно быть, мы слишком долго молчали, застыв будто соляные столбы. Графиня еще раз помахала цветком.

– Спасибо, госпожа, – по слогам произнес Мертвец. – Разрешите убыть в расположение?

– Разрешаю. Хорошего отдыха, господа солдаты!

Мы вяло откликнулись. Наш магнус ускакала в сторону ставки.

Капитан повернулся к нам, и по его лицу было видно, что сейчас никому крайне не рекомендуется не то, что задавать вопросы, а даже слишком громко дышать.

– Чтобы к утру у всех на броне был герб магнуса! – прорычал он. – В лагерь шагом-марш!

– Ну что, панцири? – обреченно прогудел Пикси, подхватывая копье. – Нам конец.

Солдатская жизнь быстро приучает смотреть на мир рационально, с долей здорового фатализма. Ты просто в какой-то момент понимаешь, что у всего есть причина и следствие, что не стоит беспокоиться из-за того, на что не можешь повлиять, что никто тебе ничего не должен и за свою судьбу отвечать лишь тебе одному.

Но порой бывают ситуации, с которыми приходится мириться, но о которых нет сил молчать!

Девчонка во главе отряда тяжелой пехоты – что может быть комичнее? Просто вдумайтесь – девочка, еще вчера игравшая в куклы, сегодня будет приказывать людям идти на смерть. Нам, конечно, не привыкать к дурацким решениям командования, но хотелось бы более осмысленного распоряжения своей жизнью.

Вечером мы сидели у костра в лагере, задумчиво попивая слабое яблочное вино и вытянув усталые ноги к огню. Состояние у нас, прямо скажем, было пришибленное.

– Может, это шутка? – с надеждой предположил Руни. – А, мужики? Ну как такое возможно?

– Нас засмеют, – сокрушенно выдохнул Пикси.

– Панцири, – повторил Ариф, словно пробовал на вкус новое название. – Я что – краб?

– Точно засмеют, – согласился Пикси.

– Лучше думайте, где будем искать символ верности и целомудрия, – сказал я. – Кто пойдет цветочки собирать?

Пикси трагично уронил лицо в ладони.

– Слышал я историю, – сказал Ариф. – Как в одном кавалерийском отряде магнусом собачку назначили. Командовала вполне успешно.

– Это как? – удивился Руни.

– Очень просто. Пока отряд воевал, ей ордена вручали. В отставку вышла полным кавалером Золотой Стрелы. Ведь в командире главное что? Чтобы не мешал. А наша вертихвостка дров, чую, наломает.

– Надо к капитану сходить, – предложил Руни. – Пусть прояснит что к чему.

– Сходи, – я прекрасно знал что именно и в каких выражениях скажет Мертвец. – Прям интересно послушать.

– Конечно! – обиделся Руни. – Тебе то что! Ты через несколько месяцев домой. А нам тут… С фиалками на гербе!

Пикси тоскливо завыл в свои ладони.

– Это мне за ту гробницу, – сокрушенно вздохнул Ариф, который каждый раз пытался найти догнавшие его грехи. – Видать, всё же проклятой оказалась.

– А фиалки найти все же придется, – напомнил я.

Ближе к полуночи мы сошлись на том, что игнорирование приказа магнуса чревато внеплановой вязкой с капитаном. А раз уж делать, то нужно делать хорошо и надолго.

Тут Руни очень кстати вспомнил, что пока был в карауле, заметил в адъютантском обозе панталоны розового цвета. План созрел сам собой и мы с Руни провернули всё в лучшем виде, умыкнув чужое исподнее и не попавшись ни интенданту Каркару, ни патрулю.

– Чисто технически, они голубые, – задумчиво произнес Ариф, разглядывая трусы.

– Чисто технически, предложение со сбором цветов еще в силе, – парировал я.