Агата поискала собеседника давно почившей ведьмы и обнаружила лишь тощего рыжего кота, лежащего на коврике. Кот добродушно жмурился и похлопывал ободранной веревкой хвоста по ковру.

- Не могу смотреть на него и эту, - лицо Элеоноры исказилось от ярости, - Добрану! Это невозможно! Неправильно! Неприемлемо! Так не должно быть, понимаешь?

Кот не ответил, лишь дернул ухом, половина которого канула в небытие, видимо, в одной из драк.

Довольно странный питомец для ухоженной женщины семьи Блюменхолд. Тощая тварь, явно привыкшая выживать на улице. Агата с любопытством смотрела на эту странную парочку. А Элеонора, заламывая руки и шурша длинными юбками при каждом шаге, продолжала пылко рассказывать об Альберте.

- Я знаю, знаю, - с мукой в голосе говорила она. – Он всего лишь владелец паба практически без гроша за душой, и такой человек мне не пара, но это не имеет значения, понимаешь?! Он добр, - ласковая улыбка осветила ее черты. – Он так добр. Он проводит столько времени с этим маленьким мальчиком, мать которого выбивается из сил, пытаясь заработать денег. Он учит этого ребенка, дает ему поручения, которые щедро оплачивает. Он образован. Ты лишь бессловесная тварь и понятия не имеешь, как сложно найти мужчину, который может обсудить что-либо кроме охоты и курса акций.

- Мррр? – вопросительно поинтересовался кот.

- Но его сердце принадлежит другой, и я ничего не могу с этим поделать, - продолжала Элеонора.

Агата вдруг ощутила всю глубину комковатого переплетения ревности, ярости, любви, страсти и желания обладать, которые бушевали в душе Элеоноры. Чувств оказалось так много, что девушка не удержалась на ногах и осела на пол. Элеонора Блюменхолд мазнула по гостье взглядом, явно не заметив, а вот кот, напротив, уставился точно на Агату. Не отводя желто-зеленых глаз, он подошел к девушке, ласково мурлыкнул что-то и потерся носом о ее руку. Попытался потереться, но прикосновение истаяло, так и не начавшись.

Элеонора упала в кресло и отчаянно зарыдала. Жгучая боль пронзила сердце Агаты, ощутившей всю глубину чувств отчаявшейся ведьмы. Хотелось шагнуть вперед, дотронуться, утешить, но… гостиную затянуло привычным туманом и Элеонора растаяла в дымке.

На сей раз Агата обнаружила себя сидящей на знакомом высоком стуле.

- Слышал, ты жениться собираешься, сынок?

Девушка обернулась на голос. Справа от нее сидел пожилой мужчина, одобрительно рассматривающий свою пинту темного пива.

- Собираюсь, - весело подтвердил стоящий за барной стойкой Альберт.

На нем была голубая рубашка, оттенявшая яркую синеву глаз. Знакомые брюки на подтяжках, немного растрепанные темные волосы и неправдоподобно белоснежное полотенце на плече. Агата жадно рассматривала его, впитывая каждую черточку, каждую деталь его образа. Горячая яркая волна любви затапливала ее сердце. Один лишь вид Альберта утолял голод, который она до сего момента даже не до конца осознавала. Сейчас, после визита в дом Блюменхолдов к изнывающей от тоски, любви и ревности Элеоноре Агата ощутила, что присутствие Альберта затягивает раны ее души, заполняет пустоту в душе, грозившую поглотить весь мир.

Посетитель за стойкой сделал большой глоток пива, отставил кружку, издал вздох явного удовлетворения и мирно сказал:

- Сынок, брось ты эту затею. Женитьба убивает мужчин. Сколько наших полегло на этом поле битвы.

- Я все же рассчитываю выжить, Теодор. Если не удастся, вспоминайте обо мне иногда, - весело подмигнул Альберт и принялся протирать бокалы.

- Такой молодой, - сокрушался мужчина. – Жить и жить еще.