Ситуация показалась ей еще более странной и фантасмагоричной. Занятное дело, когда читаешь об исторических событиях в книгах и зубришь конспекты перед экзаменом, датам свойственно смешиваться в голове. И вот уже человек уверенно заявляет экзаменатору, что Аристотель жил в пятом веке до нашей эры, а война Алой и Белой розы проходила в Вестеросе с участием Ланнистеров, Таргариенов и Старков.

История, когда на нее смотрят издалека, теряет свою линейность и реальность. Она превращается в нечто эфемерное и зыбкое. Даты и события с легкостью смешиваются с другими датами и событиями, превращаясь в дикую мешанину разрозненных фактов. Отчасти именно таким виделся Агате девятнадцатый век. Для обывателя Шарлотта Бронте и Джейн Остин дамы примерно одной эпохи. Для человека, который жил в те времена, между ними лежит целая вечность. Одну писательницу от другой отделяет огромная пропасть: десятки рождений и смертей, военные и политические конфликты, смена модных течений на все, начиная от дамских платьев и мужских шляп и заканчивая курортами и цветом стен в гостиной. Все эти мелочи придают времени контекст. У Агаты его не было и именно поэтому она стояла, хлопая ресницами и вспоминая, когда же появились первые электрические чайники и в каком году происходит действие того нового фильма про Теслу.

- Меня в своё время очень заинтересовали лампы Эдисона-Суона. Это был прорыв. Лампы в тысячу свечей! Подобные вещи способны разогнать тьму во всем мире и превратить день в ночь. Так что с концепцией электричества я был знаком ещё при жизни. А ещё был в пабе некоторое время назад один посетитель, преподаватель физики, поссорившийся с женой. Бедолага всю ночь говорил о жене и проблемах их отношений, сравнивая их с различными экспериментами из области физики. Было довольно поучительно. От него я узнал об изобретении многих любопытных вещей.

- О! Хорошо. Это существенно облегчит нам жизнь, поскольку я вряд ли смогла бы ответить на твои вопросы. Забавно, что я использую множество вещей и сложной техники, но имею очень смутное представление о том, как это всё устроено. Чёрный или зелёный чай? Есть с мятой. Что предпочитаешь?

- Доверяю твоему вкусу, Агата, - учтиво отвечает он. – Чем я могу помочь?

- Да тут даже нечем помогать.. Сейчас залью кипятком и все. Знаешь, я иногда думаю, а что если бы я попала в прошлое. Ну.. в далекое прошлое. Наверное, все об этом иногда думают, верно?

- Могу судить только по своему опыту, я о подобном размышляю не так уж часто, - немного печально улыбнулся Альберт.

- Да? Ох, прости, - смутилась девушка, сообразив, что Альберту едва ли приятно говорить и вспоминать о том, чего он больше никогда не увидит. О времени, которое для него потеряно. Об эпохе, которой он более не принадлежит.

- Нет-нет, продолжай. Меня крайне интересуют твои размышления, - без тени иронии попросил Альберт.

- Так вот, я думаю, а что я могла бы дать тем самым людям прошлого? Разве смогла бы я подтолкнуть прогресс? Объяснить им, что такое электричество и антибиотики, как устроены автомобили и интернет? Не смогла бы. И это удручает. Я была бы совершенно бесполезна. Как обезьяна, которая умеет нажимать на кнопки, чтобы вылез банан, но понятия не имеет, как устроены эти кнопки и что заставляет банан появиться..

- Мы все ограничены собственным разумом, Агата. Знать все невозможно. Даже в мое время, когда столь удивительных чудес было меньше, мы… Что это? – округлившимися от удивления глазами Альберт глядел на чашку.

Недоверчиво и осторожно, словно боясь, что его укусят, он протянул руку и дотронулся до свисающего из чашки хвостика чайного пакетика.