- Алексей, - представляется он. 

- Василий, - с таким же выражением на лице отвечает папа. И добавляет веско: - Отец Веры.

- Парень Веры, - тут же расставляет остальные точки над «ё» Казанский. Хорошо хоть женихом не назвался, и то хлеб.

- Ну что же мы стоим? - выдавливаю я, чувствуя неловкость. - Пойдёмте выпьем кофе.

То, что мои мужчины окончательно нашли общий язык, стало ясно, когда мы перевезли мои вещи в новую квартиру, и отец, потирая руки, предложил заказать на дом пиццу или пасту, а заодно немного выпить за знакомство. Я от пиццы и пасты отказалась, равно как и от алкоголя, а вот Алексей с удовольствием согласился. 

Наскоро нарезав салат и пожарив себе стейки из говядины, я накрыла импровизированный стол прямо на полу в кухне. Новая мебель, купленная по случаю переезда в новое же жильё, стояла в коробках по углам квартиры, и собирать её предстояло в самом обозримом будущем.

Я позвала Алексея и отца, которые о чём-то переговаривались на балконе, достала бутылку вина и, протянув её Казанскому, села по-турецки на расстеленное на полу покрывало. 

- А у тебя здесь уютно, - похвалил он квартиру, устраиваясь рядом. - Мы тут с Васей решили, что если балкон хорошенько утеплить, там можно даже кальянную сделать.

Ну надо же! Они с Васей решили. Я поджала губы, чтобы не улыбаться или даже не смеяться. Мужчины выглядели серьёзными, так что моя минутка веселья была бы совсем не кстати. Но не уточнить не могла:

- Кальянную? Интересно, для кого?

- Ну, ты же будешь нас приглашать в гости хоть иногда? - не сумев скрыть тревоги в голосе, поинтересовался Казанский. Будто бы я его уже вот-вот собиралась отправить с вещами на выход.

- Хоть иногда буду, - старательно сохраняя покер-фейс, кивнула я. 

- Веся, ты чего такая вредная? 

Нет, это решительно невозможно. Услышать такое от отца в свою сторону я никак не ожидаю. Это вызывает у меня приступ хохота, который я даже не собираюсь сдерживать. Просто запрокидываю голову и начинаю искренне смеяться, пока Алексей и папа с недоумением смотрят на меня. Один застыл со штопором, который так и не докрутил в горлышко бутылки, второй - с куском пиццы наперевес. 

- Вы бы видели свои… лица, - с трудом отсмеявшись, я вытираю слёзы, выступившие на глазах, и, кашлянув киваю сама себе. - Пускать вас буду, вредничать больше не буду.

Навряд ли они понимают, что послужило причиной тому, что я так и сижу, посмеиваясь, потому просто предлагаю:

- Давайте выпьем за новоселье и за то, что у нас такая приятная компания. 

- Давайте, - с сомнением, которое исчезает мгновением позже, поднимает тост Казанский. 

Пожалуй, я впервые вижу его таким. Каким-то спокойным, даже умиротворённым. Как будто он наконец оказался в том месте, к которому стремился всю свою жизнь. Впрочем, скорее всего, я самообманываюсь, потому что мне очень хочется, чтобы это было правдой.

Они снова начинают обсуждать что-то вполголоса, в основном эти разговоры связаны с квартирой, которую отец и Алексей собираются продолжить обустраивать, даже не спросив моего на то мнения. Но им и не нужно его спрашивать. Я сама сейчас совершенно спокойна, мне не хочется думать о чем бы то ни было, равно как и решать какие-то проблемы. Отец уезжает через пару часов, они с Алексеем успевают посмотреть в моем ноутбуке названия то ли цемента, то ли чего-то ещё - я даже не желаю вдаваться в подробности происходящего. Лишь только предупреждаю строгим, как мне самой кажется, голосом, что не потерплю, если они превратят моё новое жилище в помещение, в котором по углам будут складироваться всякие мешки с песчаной смесью, и в которой ремонт растянется на годы.