‒ Что всё это значит? ‒ и я скрестил руки на груди, прислонившись к комоду.

Раньше от одного взгляда на ее голое тело я бы пришел в боевую готовность, но только не сегодня. Внутри меня поднималась волна раздражения. Хотелось схватить ее за руки, которыми она манила меня к себе, выдернуть из своей постели и выпроводить в коридор в том же виде, в каком она была.

‒ Милый, иди ко мне! ‒ девушка делала вид, что не услышала моего вопроса.

‒ Алиса, я еще раз спрашиваю. Что. Всё. Это. Значит?! ‒ на этот раз я выделял каждое слово.

‒ Глебушка, ну что ты такой бука? Я к тебе приехала, хотела сделать сюрприз. Тебе не нравится? ‒ и она выгнулась, показывая все свои прелести.

‒ Я тебя просил об этом? Намекал на что-то подобное? Предупредить было не судьба? ‒ я начинал злиться. ‒ Прекращай всё это. И одевайся.

С этими словами вышел из спальни. Подожду ее на кухне.

‒ Глебушка? ‒ как меня бесит это обращение, что в моих руках чуть не лопнул стакан. Да и она сама начала меня раздражать всё больше и больше.

Алиса все-таки накинула на себя напободие халатика, который мало что скрывал. Она попыталась устроиться на моих коленях, но я усадил ее на стул рядом.

‒ Ты меня больше не хочешь? ‒ и она сложила губки бантиком.

Прости, дорогая, но это на меня больше не действует.

‒ Что я тебе говорил в прошлый раз? Ты плохо меня расслышала? Мы должны прекратить всё это, ‒ я откинулся на спинку стула. ‒ Сегодня повторю еще раз. Больше мы не окажемся в одной постели. И между нами ничего быть не может.

Глаза Алисы загорелись злостью.

‒ Это из-за нее да? Из-за этой провинциалки? Ты поэтому придумал ей такое задание? Может, и спор этот специально затеял? ‒ голос стал визгливым. ‒ Я видела, как вы целовались. Все видели! Не только я.

‒ И что же видели все?

‒ Что между вами что-то есть! Все это подтвердят! Иначе бы вы так не целовались! Это ж надо перед всеми! ‒ сыпала она глупыми обвинениями, сама не понимая, о чем говорит.

‒ Чушь не мели! И у тебя нет никакого права в чем-то обвинять меня или что-то требовать. Между нами ничего не может быть. Поэтому, будь так добра, попридержи свои обвинения, оденься и покинь мою квартиру, ‒ повторил я, глядя ей в глаза. ‒ И больше не смей заявиться ко мне  без предупреждения!

‒ Ну, ты и сволочь, Шах! ‒ и мне в лицо прилетела звонкая пощечина.

‒ Я-то знаю, кто я! Вот кто ты такая, чтобы обвинять меня в том, чего нет, да и руку на меня поднимать? ‒ я сам не понял, как схватил ее за локоть и притянул к себе. ‒ Я клялся тебе в любви? Обещал, что кроме тебя не посмотрю больше ни одну другую девушку? Говорил, что теперь мы с тобой пара? Обещал верность и свадьбу в придачу? Что-нибудь из этого ты услышала от меня?

Девушка дернулась, видно, мои слова наконец-то достигли цели.

‒ Пусти! Мне больно, ‒ Алиса всхлипнула и глаза её стали влажными.

Разжал пальцы и отвернулся от нее. Еще и слёз мне тут не хватало.

‒ Уходи. Сделаем вид, что между нами всего этого никогда  не было, ‒ выдохнул свою злость, что клокотала внутри меня.

Алиса молча вышла из кухни. Некоторое время я не слышал её, через пару минут тихие шаги двинулись в сторону выхода.

‒ И ключи оставь, ‒ я подождал, пока она обуется и протянул в ее сторону руку.

Ее покрасневшие глаза снова наполнились слезами. Она замешкалась, открывая замок на сумке, который не хотел слушаться дрожащим пальцам хозяйки.

‒ Да подавись ты ими! ‒ зло выкрикнула она, кидая в мою сторону ключи,  и также громко хлопнула дверью.

Закинул ключи в ящик и затопал в спальню. Раскрыл настежь окна, чтобы выветрить запах духов Алисы. Как я раньше не замечал этого? Сладкий запах был настолько противен, застревал в горле, не давая нормально дышать, что я поморщился. В мыслях появился другой, схожий с весенней свежестью, словно чистый воздух после летнего теплого дождя.