Повернулась в сторону подруги и отрицательно покачала головой.

‒ Напиши, пусть разденется до гола, да ещё и под музыку, ‒ её лицо осветилось блаженной улыбкой, в своих мыслях представив всю картину целиком и с подробностями.

Только не это! Да он это задание выполнит с удовольствием, не задумываясь ни на секунду и сверкая на все свои тридцать два зуба. Не сомневаюсь в этом нисколько.

‒ С ума сошла?! Да для него это будет как рекламная акция себя! ‒ зашипела я на подругу и сразу за этим услышала недовольный голос преподавателя.

‒ Студентка Воронцова! Назовите мне все виды редактирования текста последовательно? Будьте так добры, ‒ и Петр Михайлович строго посмотрел в мою сторону.

За сегодня я получила от него больше недовольных взглядов и замечаний, чем за все годы учебы. И этот спор, возникший после того, как я посмела сделать поправку в речи Алисы, ему тоже был не по душе. Но я, разгоряченная преприрательствами с этой глупой девицей, и сама не успела понять, как согласилась на этот бессмысленный спор, предложенный Глебом. И не заметила, когда он успел влезть между нами. Ведь им только это и надо!

Петр Михайлович был недоволен и  не меньше удивлен моим поведением, ведь до этого я никогда не подавала голоса, никого не поправляла и никуда не вмешивалась. Училась примерно, шла на красный диплом, была на хорошем счету у всех преподавателей. И сегодня весь мой путь примерной и прилежной студентки перечеркнул один единственный спор в моей жизни. Я угодила в сети, так хитро расставленные Шахом и его компанией.

Профессор сложил руки на груди, ожидая моего ответа. Он сделает мне замечание, когда мы будем обсуждать мою дипломную работу, которую сдала ему на днях.

Я поднялась со стула и начала проговаривать все этапы под множество любопытных взглядом. Запнулась, когда увидела изучающие меня глаза Шаха. Щеки тот час же заалели, во рту стало сухо. Кое-как договорив до конца, присела обратно, получив кивок головы Петра Михайловича. Но чувство, что на меня кто-то смотрит, не пропало. Поёрзала на стуле, понимая, что Глеб до сих пор продолжает буравить меня взглядом. Вот что ему надо?

Вздернула подбородок и подняла голову. Внутри меня поднялась противоречивая волна. Кто-то же должен поставить его на место. Я не собираюсь сдаваться, не на ту напали. Мои глаза в который раз за время лекции встретились с его, и я успела заметить в них искорку удивления. Мной? С чего бы вдруг? Ведь до этого случая я была для него лишь неприметным человеком без имени и без лица...

3. Глава 2

Есть поцелуи — как сны свободные,

Блаженно-яркие, до исступления.

Есть поцелуи — как снег холодные.

Есть поцелуи — как оскорбление.

К. Бальмонт.

В этом поцелуе не было ни горя, ни чувства вины, ни смерти.

Только жизнь — и ее хватало на всех.

 Джеймс Роллинс, из книги «Пирамида».

Алина

Петр Михайлович закончил лекцию и покинул аудиторию, на пороге окинув меня неодобрительным взглядом, в последний раз на сегодня. Теперь мое несколько лет заслуженное доброе имя испачкано раз и навсегда. Лишь бы это не отразилось на защите дипломной работы. Как только за профессором закрылась дверь, ребята повскакивали со своих мест. Только я и Шах продолжали сидеть на своих местах. Мне некуда было торопиться, ему и подавно. Быстро написала задание для него на листочке и сложила его в несколько раз, пряча в карман. Затем собрала свои вещи в рюкзачок и не торопясь двинулась в сторону доски, где уже начали собираться однокурсники, образовывая для нас наподобие круга. Глеб окинул меня взглядом, когда я проходила перед ним, хмыкнул и последовал за мной.