Танцоры загалдели и дружной гурьбой повалили к вешалкам с висящими куртками и пальто. Лев Иванович внимательно следил за Настей и, когда она поравнялась рядом с ним, окликнул:

– Настя!

Девушка обернулась.

– Вы мне? – уточнила она звонким голосом.

– Вам. Уделите, пожалуйста, мне немного времени. Разговор есть.

– А вы кто? – Настя с любопытством посмотрела на Гурова.

– Полиция, – улыбнулся сыщик. – Меня зовут Лев Иванович.

– О! – она улыбнулась в ответ. – Надеюсь, я ничего не нарушила?

– Я тоже надеюсь. Пойдемте на улицу, там и поговорим.

Лев Иванович с девушкой дошли до выхода. Настя попрощалась с коллегами и вопросительно посмотрела на сыщика.

– О чем вы хотели поговорить?

– Давайте отойдем, – Гуров указал на небольшой скверик возле ДК.

Они не торопясь пошли по заснеженной улице.

– Вы уж простите меня, Настя, но я к вам с неприятной новостью.

– С неприятной? – удивилась девушка.

– Да. Вчера вечером был убит артист театра «Модесто» Евгений Рузанов.

Настя резко остановилась, будто споткнулась на ровном месте.

– Как убит? – пробормотала она.

– Зарезан.

Лицо девушки было растерянным. Гуров ненавидел такие моменты и чувствовал себя на редкость погано. Хуже нет дела, чем сообщать людям о внезапной смерти их близких и любимых. За долгие годы службы сыщику не раз приходилось это делать, но окончательно привыкнуть к подобному он так и не смог.

– Может, отложим наш разговор? – осторожно спросил он.

Девушка покачала головой.

– Спрашивайте.

– Когда вы видели Евгения последний раз?

– Вчера вечером. У него спектаклей не было и у нас репетицию отменили. Я пошла к Жене.

– Долго вы были у него?

– Не очень. Я уехала рано, часов в восемь. Женя проводил меня до метро.

– Не говорил, куда потом пойдет?

– Нет. Но он мог зайти в какой-нибудь бар, пивка попить.

– А в гости кого-нибудь ждал?

– Не говорил. Знаете, Женя очень гостеприимный. К нему можно хоть среди ночи без приглашения прийти, и он всех пускал. Он очень добрый. Был, – Настя всхлипнула, и по ее щекам скатились две слезы. Она вытащила из сумки бумажную салфетку и аккуратно промокнула лицо.

– Когда вы были у него, ему никто не звонил?

– Из театра звонили, что-то насчет реквизита. И все. Больше звонков не было.

– У Евгения родственники были?

– Отец живет, кажется, в Черемушках. А мать умерла, еще когда он студентом был, – девушка скривилась, и из глаз вновь покатились слезы.

– Спасибо, Настя, – Лев Иванович решил закончить беседу. – Давайте лучше встретимся в другой раз. Если вдруг что-то вспомните, позвоните, пожалуйста. – Он вырвал из блокнота листок, написал свой номер телефона и протянул девушке. – И держитесь.

Настя кивнула и, не попрощавшись, побрела в сторону метро. Гуров вздохнул и отправился дальше, по своим делам. Время уже было обеденное, и он решил вернуться в управление. А вечером можно и по соседям Рузанова пройтись.

Сыщик пошел в обратную от ДК сторону, и где-то через квартал его внимание привлек щуплый мужчина лет чуть за сорок, беспечно грызущий семечки возле пивного магазинчика. На нем были мешковатые потертые джинсы с кучей карманов и короткая куртка с нашивками на рукавах. А вот и Чумазый. Правда, Лев Иванович собирался встретиться с ним чуть позже, но раз уж судьба распорядилась, надо воспользоваться моментом. Гуров подошел к мужчине.

– Здравствуй, Леша, – сказал он.

– Здравствуйте, Лев Иваныч, – осклабился Чумазый. – По мою душу?

– А то как же. Хотел вот узнать, как у тебя дела.

– Как сажа бела, гражданин начальник.

– Неужто весь товар распродал?

– Обижаете.

– Ладно, это я так. Я к тебе, Леша, по делу. Ты Женю Рузанова знал? Артиста из театра «Модесто»?