– Тю! – хлопнула себя руками по бедрам Эля. – Нет, так нельзя. При посторонних свиданий не устраивают. Лезь в шкаф и гляди в щель между створками, она широкая, обзор шикарный, я специально проверяла.

Только моей растерянностью можно объяснить то, что я беспрекословно послушалась девицу.

Эля оказалась права, гостиная предстала передо мной как на ладони.

Хозяйка схватила с подоконника флакон и щедро опрыскалась духами. Я почуяла тот самый перечно-мятно-корично-спиртовой аромат, только в ужасающем количестве, отчего в горле запершило, и меня стал сотрясать кашель.

Звонок во второй раз залился соловьем.

– Иду, дорогой! – крикнула Эля. – Секундочку.

Она схватила со стола бутылку с минералкой и сунула ее мне в шкаф со словами:

– Пей и сиди тихо.

– Что у тебя за духи? – прохрипела я, стараясь не дышать.

– «Страстное желание», – пояснила на ходу хозяйка, направляясь в прихожую. – С феромонами, от которых мужики теряют голову и сразу хотят секса.

Я сделала пару глотков и осторожно втянула носом воздух. Все-таки сильный и слабый пол – это два разных биологических вида. У меня от такой приманки просто коклюш открылся. А еще слегка подташнивает. Но это, скорей всего, можно списать на буйство красок в комнате. Хорошо, что я сижу в шкафу и не вижу, как искрятся осколки рюмок, наклеенные на стенку. Да, надо выключить мобильный у меня в кармане. Внезапный звонок из гардероба во время романтического свидания вовсе ни к чему.

– Входи, Степочка! – заговорила Эля. – Ботиночки сюда поставь, на полочку. Курточку давай в шкафчик повесим, расправь плечики… Ой, не так, сейчас поправлю. Ручки помоешь? Ванночка налево. Полотенчико розовенькое, мыльце в подставочке, оно абрикосовое. Если не нравится, возьми на ванне, там без запаха. Унитазик справа. Бумажка в держалке. Пипифакс двухслойный, с ароматом малины. Я не люблю зря деньги на ветер пускать, зачем хватать рулон из трех слоев? Он намного дороже, а по сути – то же самое. Ну, как? Ой, давай капельки на полу подотру. Сам не нагибайся, для домашних дел есть женщина, мужчина не должен ерундой заниматься, он на работу ходит. Придет усталый – а дома я со всем готовым. Сюда, дорогой, не споткнись о край коврика, устраивайся.

От болтовни Эли у меня заломило в висках, а она тараторила, как взбесившаяся сорока.

– Тебе хорошо на стульчике, Степочка? Не жестко?

Полный мужчина в костюме и рубашке с галстуком оглядел щедро накрытый дастархан и весело произнес:

– Когда такое угощенье, приятно сидеть даже на еже. Это тебе.

Эля взяла протянутую гостем одинокую гвоздику и закатила глаза:

– Спасибо! Обожаю цветы! Сейчас найду вазочку… У меня их полно, но все под огромные букетики. Обычно мне дарят много-много цветочков, но один – это так элегантно! Степочка, ты очень тонко чувствующий человек! С художественно-творческим вкусом. Мы родственные души! Я счастлива!

Эля быстрым движением воткнула хилую гвоздику в бутылку из-под шампанского, тоже оклеенную стразами из останков рюмок, затем повела плечами. Тоненькие бретельки огненно-красного атласного платья упали на предплечья, и без того глубокое декольте стало бездонным, и я, даже сидя в шкафу, поняла, что та не надела нижнего белья. Да, да, Элечка оказалась под вызывающим вечерним нарядом совершенно голая.

Степан замер. Поскольку он стоял ко мне спиной, я не видела его лица, но предположила, что мужик оцепенел, поняв, что Эля готова на все, и сейчас заключит ее в страстные объятия. Хорошо, если они уединятся в спальне! Но вдруг Степа уложит Элю на чудовищный диван? Куда мне тогда деваться? Придется закрыть глаза, зажать уши и постараться не сгореть от смущения. Я не принадлежу к категории людей, которые обожают подсматривать, как парочки веселятся в постели.