Майор угрюмо смотрел на клочки растительности, мелькающие за окнами. Мимо проплывали шапки покатых холмов. Неприятных встреч спецназовцы не ожидали, но к проблемам приготовились. Пробраться с заднего сиденья в кузов – пара пустяков. А там пулемет Калашникова с сошками, ПТРК в сложенном виде, два противотанковых гранатомета РПГ-7. Сумасшедшим надо быть, чтобы отважиться на нападение. Но в том-то и проблема, что в современной Сирии нет нехватки таких вот персонажей.

Из головной машины поступило сообщение: пыль на дороге, встречный транспорт. Майор Рязанов принял решение. Глупо вступать в бессмысленный бой, не зная сил и намерений противника. Кто там едет?

– Все за холм! – приказал он в рацию.

Серега Ефремов выкручивал баранку, съезжая на равнину. До холма – сотня метров. Первый пикап шел параллельно. Через двадцать секунд обе машины ушли за возвышенность и встали посреди солончака. Наблюдатели покинули салоны.

Через пять минут по дороге прогрохотала колонна: четыре микроавтобуса, древний советский бронетранспортер, явно позаимствованный террористами у сирийских военных, два джипа, набитых вооруженной публикой. Над транспортером пафосно развевалось черное полотнище с витиеватой арабской вязью. Они и есть – «Джебхат ан-Нусра», отделение небезызвестной «Аль-Каиды», действующее на территории Сирии.

Колонна ушла на восток, растворилась за холмами. Куда подались духи? Шараф в Самалии не выходит на связь? Он и не должен, разве что с того света.

Максим перехватил уважительный взгляд Сереги Ефремова.

– Вы как чувствовали, товарищ майор, уважаю. Нет, мы могли, конечно, принять бой, и даже взяли бы верх, вот только… – Ефремов задумался.

Да, победа стала бы пирровой, а майор Рязанов терпеть не мог безвозвратные потери. Все что угодно, только не «двухсотые»!

– Ну, выезжай, – бросил он, – чего завис? Будем до Нового года здесь торчать?

– Ну да, – спохватился Ефремов и задергал рычаг. – Бывает, товарищ майор.

Максим обернулся. В салоне царило подозрительное молчание. Сзади четверо – Тимнев, Лапунов, Драгин, Гарифуллин. За ними осчастливленные сирийские военные. Готовились к смерти, а вышло наоборот. Они то ли в обморок попáдали, то ли спали.

Медработник Зуев перед отъездом их бегло осмотрел и вынес вердикт – ничего смертельного. Духи били мужиков от души, и условия содержания были далеко не санаторные, но люди крепкие, дорогу выдержат.

Спецназовцы с интересом разглядывали заместителя командира группы. Мол, спасибо вам огромное, товарищ майор, за то, что дали нам шанс дожить до Нового года.

– Что? – Он начал раздражаться. – По боям соскучились? Так можем догнать…

– Нет, товарищ майор, пока не надо, – проговорил Лапунов. – Драгин вас жарко благодарит. У него дети, жена, другие женщины…

Драгин фыркал, остальные смеялись. Машины выбрались на дорогу и взяли курс на Эль-Зувейру, до которой оставалось километров семнадцать. Люди снова расслаблялись, принимали удобные позы.

Пошучивал Андрюха Тимнев. Мол, нуждаемся в срочной психологической реабилитации.

– Ты по-русски скажи, – прогудел из-за руля Ефремов, – выпить хочешь?

Майор Рязанов тоже позволил себе закрыть глаза. До Нового года оставался месяц – и где, интересно, его встречать? Народ за спиной – эта тема тоже беспокоила.

– Возможен ли теоретически краткосрочный отпуск? – проворчал Драгин.

Про жену и детей этого капитана Ефремов не соврал. Они ждали кормильца на Кубани. Про «других женщин» вопрос оставался открытым и полным неясностей. О похождениях на прочих фронтах Драгин никогда не распространялся. Он был единственным женатиком в группе!