Он схватывал обстановку. Два тела в ближнем пространстве – одному взрывом выдрало бок, не в том месте оказался. Кровь лилась потопом. Второму оторвало ноги – тоже зрелище так себе. Оба умирали от потери крови. Был еще и третий, но, видимо, ушел. Кровавая дорожка тянулась к подвальной двери.

Не успели офицеры сунуться туда, как с лестницы прилетела рваная очередь, закаркал автоматчик. Лапунов отшатнулся и емко выругался – мог без уха остаться. Тимнев, не мудрствуя лукаво, бросил гранату. Она покатилась, подпрыгивая, по лестнице. Взрыв прогремел в суженном пространстве. Ударная волна вырвалась из подвала, как злой джинн из бутылки, доставила несколько неприятных мгновений.

– Андрюха, отставить! – взревел Максим. – Никаких гранат, там же арсенал!

– Да вроде обошлось, товарищ майор, – неуверенно сообщил старший лейтенант, прикладывая ухо к дверному проему. – Живы пока.

Ох уж эта неистовая вера в русский «авось»!

Ефремов с Валевичем уже неслись по крутой лестнице, падающей в подвал. Светили фонари, прикрепленные к бейсболкам. Проще на задницах съехать, чем пытаться ногами шевелить. Так они, собственно, и сделали.

Трюки выполняются профессионалами, не повторять!

Подножие лестницы, очередной кусок мяса с раскуроченной грудной клеткой. Справа тупик – глухая стена. Слева дверь, распахнувшаяся от дружного двойного пинка.

Офицеры ударили из АКС одновременно. Боевик, что парился в глубине коридора, не успел ответить. Он орал, терзаемый пулями, дрыгался, как кукла на веревочках.

Тени скользили по коридору. Двери слева и справа.

Бойцы заглядывали в помещения и лаконично выкрикивали:

– Чисто!

Снова лестница, земляные ступени. Дальше подземелье становилось рукотворным. Духи сами рыли или пленных заставляли – перед тем, как головы им отрубить?

Майор обогнал своих офицеров, выдал очередь в узкий проем, спускался, задевая плечами земляные стены. Узкий тамбур, затем почти прямой коридор, полукруглый потолок с распорками, чтобы земля не обрушилась. По бокам норы, решетки, врезанные в спрессованный грунт. Ниши объемистые, заглубленные в землю. Он шел вперед, не смотрел на содержимое каменных мешков, лишь подмечал краем глаза: зеленые ящики, зачехленное брезентом оборудование, металлические цинки – и не только с патронами.

– Командир, здесь аппаратура связи! – выкрикнул кто-то за его спиной.

– Товарищ майор, арсенал прошли! – доложил Ефремов. – Примерно пятнадцать ящиков! В натуре, это мины, товарищ майор! Американские штучки – «Клеймор» и «Спайдер»! Арсенал заперт, внутри никого!

Майор вытер холодный пот со лба. Ну, слава богу, прошли. Эти «сеятели демократии» и здесь нагадили. Возможно, они поставляли эти «умные» противопехотные игрушки направленного действия не террористам, а своим хитрым друзьям из Серийской свободной армии. Но это один черт. Они ничем друг от друга не отличаются.

Дальше будет спокойнее. Изгиб земляного коридора, опять решетки. За ними кто-то возился, стонал. Вооруженных личностей луч света не выявлял. Это были пленные сирийские офицеры, все трое, у каждого собственная «жилплощадь» с минимальным набором удобств. Просто голая земля, ржавые ведра для отправки физиологических потребностей. Боевики даже циновку на пол не бросили.

Проход сужался. Майор застыл, навострил уши. Кто-то кряхтел впереди. Все ясно. Выход в пустыню. Последний выживший боевик норовит дать деру.

Снова изгиб. Максим подался было вперед, но интуиция сработала, уберегла от страшного. Длинная очередь пропорола земляную стену, выбила из нее несколько лепешек, усугубила опасную вертикальную трещину.