При этих словах губы Исты превратились в ниточку.

«Я сейчас выругаюсь».

– Однако рейна Исель и рей-консорт Бергон – ваши сюзерены, и помимо этого они заботятся о вашей безопасности, поскольку вы – мать рейны. Кроме всего прочего, насколько я понимаю, вы наверняка прислушаетесь к мнению канцлера ди Кэсерила. Если я не ошибаюсь, с этими послами прибудет успокаивающий совет. – Он удовлетворенно кивнул и продолжил путь.

Иста сжала зубы. Ей хотелось осыпать проклятиями Исель, Бергона или Кэсерила. Или, если честно, старого ди Феррея, который готов был лопнуть от гордости, – а ведь он всего лет на десять старше Исты. Напряжение, сковавшее тело, мешало дышать. Если так будет продолжаться, то в скором времени покровители, ограждая ее от прошедшего безумия, заново сведут ее с ума.

Из-за угла донесся стук копыт, голоса и окрики грумов. Внезапно Иста вскочила и поспешила за ди Ферреем. Фрейлина, выпутавшись из ниток вышивания, с трудом поднялась и засеменила за госпожой, издавая протестующие звуки. По привычке, видимо, решила Иста.

Во дворе, вымощенном камнями, под доброжелательным и гостеприимным взглядом ди Феррея спешивались два всадника в одеждах ордена Дочери. Они не походили на служителей местного храма. В их нарядах не было ничего аляповатого, грубого, деревенского. Все – от начищенных сапог, аккуратных голубых штанов и камзолов, чистых вышитых накидок из белой шерстяной ткани и до характерных для их ордена серых плащей с капюшонами, – все кричало об искусстве кардегосских портных. Все оружие, все попоны были вычищены, блестящие части отполированы и протерты масляной тряпкой, все было ухожено, но отнюдь не ново. Офицер-дедикат был чуть выше среднего роста, жилист и вынослив. Второй, тот, что пониже, казался более крепким, а тяжелый меч, висевший на перевязи, совсем не напоминал церемониальный.

Когда ди Феррей закончил приветствовать вновь прибывших и раздавать приказания слугам, Иста пристроилась за ним. Она сощурила глаза:

– Господа, мы знакомы?

Улыбаясь, они передали поводья замковым грумам и изящно поклонились.

– Рейна, – пробормотал тот, что повыше, – мы счастливы видеть вас снова.

И, чтобы Иста не мучилась, добавил:

– Ферда ди Гьюра. А это мой брат Фойкс.

– Ах да. Вы те самые молодые люди, что три года назад отправились вместе с канцлером ди Кэсерилом в Ибру. Мы встретились, когда Бергон прибыл сюда. Канцлер и рей Бергон ценят вас очень высоко.

– Они очень добры, – прошептал более коренастый Фойкс.

– Это честь служить вам, леди. – Старший ди Гьюра вытянулся перед ней по стойке «смирно» и огласил: – Канцлер ди Кэсерил с наилучшими пожеланиями шлет нас вам, дабы мы сопровождали вас в пути, рейна. Он просит вас, чтобы вы считали нас своей правой рукой. Руками…

Ферда споткнулся, но быстро нашелся:

– Или правой и левой рукой, например.

Его брат ехидно поднял бровь:

– И кто какая рука?

Довольство во взгляде ди Феррея сменилось удивлением:

– И канцлер поддерживает это… эту авантюру?

Интересно, какое слово он не решился сказать?

Ферда и Фойкс переглянулись. Фойкс пожал плечами и принялся рыться в седельной сумке.

– Милорд ди Кэсерил поручил мне вручить это письмо лично вам в руки, леди. – Забавно краснея, он передал ей пакет. На нем красовалась большая красная канцлерская печать и личное клеймо Кэсерила – ворон, сидящий на буквах КЭС, – выдавленное на синем воске.

Иста, не скрывая удивления, приняла пакет и поблагодарила. Когда она взломала печать, роняя воск на камни, ди Феррей вытянул шею, чтобы прочесть содержимое. Но Иста отвернулась, чтобы лишить его такой возможности.