Лисс пожала плечами:

– А Фойкс… Фойкс – тоже ничего.

Умер бы Фойкс, услышав столь прохладный отзыв? Вряд ли. Иста решилась на рискованный выпад:

– Надеюсь, никто из моей гвардии не делал тебе непристойных предложений. Дабы содержать в чистоте имя своей леди, горничная сама должна быть выше всего этого.

– Нет, они всецело преданы служению богине, – девушка фыркнула, – если только Ферда не сделал это служение очередным объектом своего самодовольства. – Она задорно улыбнулась, и на ее щеке появилась ямочка. – А вот наш добрый служитель времени не терял. Он приставал ко мне в первую ночь, в Палме.

Иста удивленно моргнула.

– А! – осторожно отозвалась она. – Не следует забывать, что не все служители ордена Бастарда той ориентации. – Иста раздумывала, как бы сформулировать следующий вопрос. – Вовсе не нужно сносить оскорбления, и не важно, какое социальное положение занимает обидчик. Тем более что ты – моя подчиненная. Если возникает такая проблема, следует обязательно обратиться ко мне.

Лисс покачала головой:

– Все это вполне могло меня обидеть, но он умудрился быть очень милым. Он покорно выслушал отказ и отправился попытать счастья с горничной.

– Но мне не поступало никаких жалоб!

Девушка усмехнулась:

– Ну не думаю, чтобы у нее были какие-то претензии. Когда, некоторое время спустя, они вышли из ее комнаты, девица вовсю хихикала. Это заставило меня задуматься, а не много ли я потеряла.

Иста попыталась сохранить строгую мину и не засмеяться, но у нее не получилось:

– Да уж!

Лисс широко улыбнулась в ответ и снова принялась с завистью наблюдать за танцующими. Вскоре Иста уже не могла это выносить и отпустила девушку на праздник. Лисс восторженно приняла столь неожиданный подарок и, чем немало удивила рейну, перемахнула через перила балкона, повисла на одной руке, спрыгнула на землю и убежала.

Странное ощущение – остаться одной. Несколько проходящих мимо мужчин немного грубовато, но все же дружелюбно окликнули Исту, но, не зная, что ответить, она решила промолчать. Мужчины отреагировали уже более резко и менее дружелюбно. Немногим раньше Лисс несколько раз уже отшучивалась, и их пьяненькие поклонники отправлялись восвояси, громогласно хохоча.

«Это не мой мир».

А когда-то, возможно, она им правила из туманного Кардегосса.

На соседнем балконе появился Ферда ди Гьюра и, увидев, что рейна в гордом одиночестве наблюдает за несостоявшимися певцами серенад, растворяющимися в ночи, вежливо пожурил ее за то, что она опрометчиво отпустила горничную. Офицер исчез, чтобы затем появиться у выхода с постоялого двора и нырнуть в толпу в поисках Лисс. Когда они, уже вместе, вернулись, кулаки у обоих были крепко стиснуты. Какая бы перепалка ни произошла между ними, к тому времени, когда Иста могла их услышать, оба уже шли молча.

Иста направилась к кровати. Шумное празднество продолжалось еще несколько часов, но рейну это уже не беспокоило.


Глубокой ночью во сне она открыла глаза и обнаружила, что снова оказалась во дворе таинственного замка. На этот раз вокруг было темно – может, все происходит этой ночью? Та же ущербная луна, что озаряла Виниаску болезненным, неровным светом. Но тени не казались непроницаемыми, в воздухе висело странное сияние, словно луч из белого огня. Он пересекал двор, вел вверх по ступеням и исчезал в уже знакомой тяжелой двери в конце галереи. Истинное «я», принадлежащее сну, не осмеливалось прикоснуться к нему, хотя отвести взгляд от свечения не было сил. И она последовала за ним – по лестнице, вдоль перил, сквозь дверь.