Пока я спал, пошел мелкий противный дождь – не дождь даже, а морось, пелена. Пришлось вернуться в квартиру и натянуть штормовку с капюшоном.

Уже совсем стемнело, и я пошел прямиком к центру города. Прятаться и идти в обход смысла не было – в это время все уже сидят по своим норам. Через несколько кварталов пошел медленнее. Чем еще плох дождь кроме мокрых ног и ощущения холода – шуршание капель скрывает шаги и вообще глушит все звуки. Так и демопса недолго встретить – все равно ничего не услышишь, пока не столкнешься нос к носу.

Я остановился на перекрестке. Справа в трех кварталах – моя вторая квартира. Ира наотрез отказалась встречаться со мной у меня дома. Сколько я ее не пытал, почему именно, она так и не призналась. В принципе, я все могу понять и не хочу доставлять девочке лишних проблем, у нее и так их хватает. В конце концов, сейчас не тысяча восемьсот двадцать пятый год[1] – и никто не требует от нее никаких жертв. Хотя убей, не пойму, чем ей может повредить, если все узнают, что она встречается со мной. Я иногда думаю, что она просто относится ко мне, как остальные жители города. Такие мысли я стараюсь гнать прочь. Если не верить тому, кого любишь, – зачем любить?

Мне показалось, что впереди я заметил движение, а может быть, услышал какой-то звук. Думаю, за годы общения с демоном Ли я тоже изменился, что твоя собака, – по крайней мере, у меня лучше, чем у среднего человека, и зрение, особенно в темноте, и слух.

Я повернулся и быстро нырнул в подъезд ближайшего дома – такой же трехэтажки, в какой жил сам. И вовремя. Зрение и слух меня не подвели. Не успел я подняться на второй этаж и выглянуть в окно на лестничной клетке, как из темноты выплыли две мешковатые фигуры. Они остановились на том же месте, где только что стоял я, посовещались о чем-то и пошли к дверям подъезда. Уверен, что заметить меня они не могли, поэтому, стараясь не шуметь, поднялся на третий этаж. Хорошо, что обул кроссовки с почти гладкой резиновой подошвой, а не армейские ботинки, в которых обычно хожу днем.

Пока не появились охотники, я сел прямо на бетон, прислонившись спиной к двери одной из квартир, и замер. Этот дом почти не пострадал, тем более над квартирами третьего этажа уцелел чердак. Но все же крышу явно пробило – я чувствовал сквозняк. Надеюсь, патруль тут долго не пробудет, только простуды мне не хватало…

Внизу послышался шум шагов и шорох одежды. Пришли защитнички. Опора и надежда… Хотя, конечно, глупо отрицать, охотники – чей-то шанс остаться в живых. За это их терпят. И неплохо кормят…

– …если бы! – раздалось снизу.

– А что, не так? – забасил второй голос.

Этого я узнал сразу. Юрка Ломтев, тот еще чудак на букву «м»…

– Или не мы этих долбо…в спасаем? – продолжал напирать Ломоть.

– И когда мы последнего спасли? – хмыкнул его собеседник, и я узнал и его – Васька Акулов. Наверное, единственный охотник, относящийся ко мне непредвзято. Даже скорее доброжелательно. А может, он вообще единственный человек в городе, который так ко мне относится… Хотя что это я на себя наговариваю? Есть люди, которые нужны мне и которым нужен я. Пусть их немного, зато на каждого можно положиться.

– Когда?! – азартно начал было Ломоть и, запнувшись, заткнулся.

– Вот то-то, – усмехнулся Акула и щелкнул зажигалкой.

Через несколько секунд я почувствовал запах табачного дыма. Хорошие сигареты наши охотники курят, чего уж там…

Вообще они были правы, толку от них в последнее время было чуть. Охотниками их называли не оттого, что они добывали зайцев для населения города, совсем нет. Этим делом у нас каждый занимался сам. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Какие-то продукты распределялись между всеми, и их никогда не хватало. Хочешь есть досыта – иди в лес или занимайся огородничеством, если сумеешь достать клочок земли. Но в городе почти вся земля принадлежала якобы мэрии, а на деле получалось так, что простой горожанин не имел ничего. Вроде и выход есть – иди вон в лес, расчисти себе клочок и вперед. Но мало кто решится подставить горло под зубы собак или того хуже – демопсов ради мешка картошки. Вот и получается, что все жители города зависят от мэра и его приспешников – тех, кто распределяет продукты.