Я должна найти в себе силы справиться с навалившимися на мою голову трудностями, ведь это только начало.

С этими мыслями и самовнушением я вышла на своей остановке и направилась к многоэтажке, где жила Таня.

Совсем скоро я увидела саму Таню.

Она стояла на балконе и курила, высматривая меня.

Махнув ей рукой, я поднялась на этаж и несмело постучалась в дверь.

Давай наливай, поговорим.

Будущий день покажется светлым,

Как сто балерин…

Унесенные ветром, «Давай наливай, поговорим» …

Таня и её мама ни о чем не расспрашивали, хоть для них было большой неожиданностью увидеть меня на пороге их квартиры. Наверняка, по лицу моему можно было с лёгкостью прочесть, что мне сейчас не до разговоров, и меня просто необходимо оставить в покое, потому они не стали вести себя навязчиво и предпочли подождать, когда буду готова сама озвучить причину своего визита.

По непривычной тишине в квартире я предположила, что Танины сыновья гуляют где-то, по такой-то погоде, а потому не могла не поинтересоваться, где они и почему Таня не торопит их возвращаться. Таня сообщила, что отвезла детей к тёте на все каникулы, что вдвойне меня удивило, ведь я прежде никогда не слышала о том, что у тети Оли есть сестра.

Судя по изнеженному взгляду Тани и приветливой улыбке тети Оли, Таниной мамы, было совершенно очевидно, что меня здесь видеть рады.

Я собиралась пояснить, почему пришла и попробовать извиниться перед Таней, но Таня всё и так поняла без лишних слов. Тепло обняв за плечи, показывая этим, что больше не злится, она отвела меня в комнату, раздела и уложила на застеленный диван.

Продолжая оказывать любезность в ухаживании за нежданной гостьей, Таня принесла чай с лимоном и тарелку с сахарным печеньем, молча поставила на журнальный столик и тут же вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Измотанная, заплаканная, с растекшейся по всему лицу косметикой, выжатая изнутри, а внешне промокшая насквозь, я не притронулась к угощению и уснула, буквально только почуяв подушку.

Таня меня растормошила через несколько часов, ближе к семи вечера.

– Эй, вставай. А то Новый Год проспишь.

Перед тем, как лечь спать, я попросила Таню, если вдруг усну, пусть разбудит меня незадолго до того, как куранты пробьют полночь.

Поворочавшись лениво, я повернулась на другой бок, совсем не желая просыпаться. Здесь, в этой квартире и на этом диване, несмотря на разногласия с Таней, я чувствовала себя в полной безопасности и могла позволить себе поспать подольше.

– Катя, проснись. Фархад пришёл.

Только услышала имя своего мужа, я резко распахнула глаза, приняла сидячее положение и оглянулась по сторонам. Ошалевшими глазами посмотрела на Таню, а потом за неё, и в недоумении спросила.

– Где Фархад??? Ты его впустила, что ли???

Таня задиристо ухмыльнулась и покачала головой в знак того, что никогда бы не сделала этого.

– Я пошутила, Катюнь. Иначе тебя было не добудиться. Я над тобой уже полчаса вообще-то стою. Тормошу тебя, тормошу… А ты стонешь себе сладко и дрыхнешь дальше…

Кивнув согласно, как будто так и надо было пытаться разбудить меня, я выдохнула с облегчением и села поудобнее.

– С тобой всё норм? – Таня потрогала мой лоб. – Взмокшая ты какая-то, лицо красное. Не заболела?

– Нет, не заболела вроде. – отвечала я, пребывая в растерянности. – Кошмар приснился. Фух… Жуткий сон какой…

Пытаясь поскорее привести дыхание в норму и оклематься от назойливого ощущения, что это всё происходит не по-настоящему, я протерла глаза и пригладила назад упавшие на лицо волосы. Лоб и впрямь был весь липкий от пота.