Лук встал точно так же, как несколькими минутами раньше стояла его приемная мать, только не пошел к зрителям, а замер в центре круга. Гиенец, который первым делом звякнул медной монетой, с хмыканьем выдернул из земли меч, перебросил его из руки в руку и медленно пошел на Лука. Да уж, прикинул Эпп, расчет селянина был прост. Если как следует ударить по мечу противника, который не ждет удара, то не всякий воин удержит оружие в руках, а уж мальчишка тем более.

Подбадривая себя чем-то средним между рычаньем и уханьем, гиенец шаг за шагом приближался к противнику, который оставался посередине площадки, разве только разворачивался к нападавшему лицом. Лук не двинулся с места даже тогда, когда последний все-таки размахнулся и нанес удар. Разве только отвел меч чуть в сторону. Под хохот толпы гиенец пару секунд недоуменно смотрел на собственные руки, которые едва не упустили меч сами по себе, после чего зарычал чуть громче и попытался ударить еще раз. И снова Лук отвел меч в сторону и позволил зазубренному клинку противника взметнуть площадную пыль.

– Приятель! – заорал из толпы веселый кессарец. – Может, это тебе лучше надеть черный колпак на голову? Все одно не видишь ничего и без него!

– Сейчас посмотрим, кто не видит, – раздраженно откликнулся обладатель овчинной шапки и третий удар нанес уже чуть сдержанней.

Клинок ударился о клинок, сталь заскрежетала, Лук сделал едва приметное круговое движение рукой, гиенец вскрикнул, и его меч, взлетев над головой неудачливого претендента на серебряный кругляшок Куранта, оказался в руке мальчишки.

Толпа восторженно загудела. Эпп довольно хмыкнул. Приемчик, который показал Лук, был простым, ему учили воинов каждого клана в первую очередь, но для того, чтобы применить его так ловко, даже многолетних упражнений не хватило бы, нужен был еще и талант. И у парня он, судя по всему, был. К тому же поймать меч за рукоять, не видя его? А смог бы это сделать сам Курант?

– Я теперь! – довольно заорал кессарец, протискиваясь между зеваками. – Только, старикан, дай мне потеребить тот колпак, а то уж больно ловок твой парень, наверное, вязка редкая, все ему видно?

Курант кивнул стянувшему колпак с головы Луку. Бравый молодец шагнул через цепь, похлопал по плечу пригорюнившегося гиенца и поймал брошенный ему колпак, после чего и сам немедленно натянул его на голову. Лук смахнул со лба пот и смотрел на следующего соперника спокойно, возможно, даже с потаенной улыбкой. Эпп довольно крякнул – чем дальше, тем больше ему нравился белоголовый паренек.

– Не видно ничего, – торжественно огласил собственное впечатление кессарец. – Я, конечно, старик, по первости собирался предложить твоему мальчугану перемахнуться клинками глаза в глаза, но уж больно ловко он пастуха обезоружил. Поиграем пока по вашим правилам. А то ведь придется Далугаеша приглашать, если и я не справлюсь!

Эпп нахмурился. Словоохотливый выходец из Хурная помянул старшину ловчих. О самом высоком воине Текана ходила слава отличного мечника, о чем Эппу было известно лучше многих, но не всякий бы решился выкрикивать имя старшины ловчих на ярмарочной площади. Непрост был кессарец, непрост. Бросил в плошку не медяк, а серебряный, дождался, когда Лук снова натянет колпак, только после этого подхватил меч, поиграл им, сыпанул чего-то на рукоять, удовлетворенно хмыкнул и пошел на парня, да не прямиком, а кругом. А ведь хорошим, наверное, слывет бойцом среди своих, хорошим. Ноги-то правильно ставит. Интересно, чем ответит ему приемыш Куранта?