Вернувшись на свою стоянку, они решили все это утаить, чтобы никто не подумал на них. Человеческие останки закопали, установили могильный камень. Но узнав, что поиски Олины и Суло не прекращаются – решили предъявить свидетельства своей страшной находки. Вот и принесли все это на опознание родственникам Суло.

Потом родня погибшего парня перезахоронит его останки на кладбище, священник отслужит в костеле панихиду. Случатся первые похороны в гробовом молчании – как под запретом. Это не волки – поймут люди и замолчат. На кладбище никто не проронит ни слова, они обернутся, когда старуха, что следит за кладбищем, вернется с могилы ведьмы. На могиле лежат белые кости, – поведает она. Несколько смельчаков пойдут к той могиле. И по тонким костям, и черепу, скатившемуся с могильного бугра, хотя и с клоками шерсти, они опознают останки собаки. Толпа людей сожмется в кучку и будет стоять над ней устрашающий всех шепот. И развеется этот боязливый шум только от высокого голоса священника:

– …Вечный покой даруй усопшим, Господи, и да сияет им свет вечный. Да покоятся в мире. Аминь.

Никто не сможет поверить в покой души Суло, пока не будет искоренено зло, блуждающее как голодный пес вслед за каждым христианином…

Страх заставит людей в тот день быстрее покинуть кладбище – страх заставит людей прийти вновь, на третий день с похорон Суло. И обнаружат несчастные заложники дьявольских проделок два черепа на ведьмовской могиле – раскрошенные как от ударов молотом человеческий и лошадиный. В последующие дни еще не раз люди будут замечать кости животных. Такого раньше не было. Мщение ведьме? Черный ритуал? Запугивание благочестивых христиан? Вопросы стали сыпаться на головы людей и они позвали священника – требовали освятить все могилы, объяснить: кто может совершать богохульства и есть ли защита Бога.

В Ратушу к бургомистру привели Каяра, молодого парня. Оказывается это Каяр, с виду щуплый и невысокий, шел в ту ночь рядом с Суло – они дружили. Каяр вновь повторил свою историю.

– Мы несколько раз расходились в разные стороны. Но… но всегда мы видели факелы друг друга и окликами обменивались. По его факелу я видел где он.

– Как ты его потерял? – спросил бургомистр.

– Я не терял. Вот Вам крест! – Каяр перекрестился. – Я услышал его слова: «Отец Марк».

– Отец Марк? Его же там не было?

– Вот и я говорю, его там не было, но Каяр его позвал, значит увидел. Это последние слова, что я услышал от Суло.

– А ты видел священника?

– Говорю же нет…

– Что было дальше?

– Все!

– Как все? Ты его потерял или факел его погас?

– Нет! Не знаю. Но факел я видел всегда, только когда я подошел – с факелом шел Техво. Да это был Техво.

– Ты искал Суло?

– Да, я спросил Техво, но он его не видел.

– А чего трясешься? Ладно! Проваливай!

Посты стражи на въездах в город увеличили численностью. На площади городской Ратуши стали жечь ночные костры (первый признак ожидания беды); ежедневно звучали одни и те же слова.

Город полнился слухами.

– По лесу бродят мертвецы!

– Из Гундеборду явился дьявол!

– Черепа и скелеты на могиле старухи Агнессы требуют жертв!

– Священник заражен ведьмовским заклинанием!

– Ведьма ходит по кладбищу!

– Олина ходит по болоту!

– Вместо священника в исповедальне сидит дьявол!

Лесные тропы и даже дорога на кладбище стали зарастать сорняками… Поредела и толпа прихожан в местной церкви, и не тянулась тонкой струйкой с вытянутыми шеями очередь в исповедальню и на святое причастие.

…Но были дом и сад, укрытые в густых зарослях леса, где молитва никогда не прекращалась, вслух или про себя читал молитвы приходской священник…