– Явно не взламывали. На передней двери тоже вроде никаких повреждений.

– Так что либо трейлер не был заперт, либо у того неизвестного был ключ, – резюмировала Джеймисон.

Судя по внутренней обстановке, помещение не обыскивали. Всякого хлама здесь было много, но к тому, что было аккуратно разложено и расставлено на столах, стульях, стойках и даже на полу, явно никто не притрагивался.

– Барахольщик, – со знанием дела заметил Декер. – Когда все имущество наперечет, то ничего не выбрасываешь.

– Грин сказал, что отпечатки здесь только одного Бэббота.

– Так что гости к нему не ходили – разве что в перчатках.

– Вообще-то как минимум один гость здесь только что побывал, – резонно заметила Джеймисон.

Когда они покончили с обыском, Декер прислонился к стене в крошечной кухоньке.

– Никаких поручней, туалет тоже без всяких инвалидных приспособлений. И на кресле-каталке сюда не заедешь. Зато полным-полно пустых флаконов от сильных болеутоляющих, такие только по рецепту выдают. Что же это у него была за инвалидность?

– Грин сказал, что выяснит.

– Если б это сразу было заметно, ничего выяснять не пришлось бы… А где машина этого парня?

Джеймисон выглянула в окно:

– Может, у него просто не было машины.

– Нет, в какой-то момент была. Колея-то накатана. Судя по всему, он всегда ее на одно и то же место ставил. А позади трейлера – целая гора жестянок от моторного масла. «Велволайн»[18].

– Может, Бэббот на ней и приехал туда, где его нашли?

– Если так, то это было бы в деле. А раз там ничего на этот счет не сказано, резонно предположить, что на своей машине он туда не приезжал.

Декер вернулся к столику, встроенному в стенку между кухонькой и жилым отсеком. Там лежал большой блокнот бумаги-миллиметровки – даже не блокнот, а целый альбом.

Уселся, уставился на мелко разлинованные листы:

– Интересно, а это еще зачем?

Джеймисон подошла ближе, присмотрелась:

– У меня такая бумага как-то в школе была, для домашних заданий по математике. Только блокнот не такой большой.

Декер наклонился, внимательно изучил самый верхний лист.

– Есть вмятины от карандаша.

– В смысле остался отпечаток от предыдущего листа, на котором что-то писали?

Амос кивнул:

– Думаю, что да.

Аккуратно вырвал лист, передал Джеймисон, которая засунула его в захваченный из машины пластиковый конверт для улик и убрала в сумку.

Декер подхватил со стола несколько журналов, пролистал. Проделал то же самое с книгами в маленьком шкафчике.

– Любопытные у него были интересы, – заметил он. – Тут тебе и порнуха, и механика, и оружие, и история, и шпионаж…

– Да чуть ли не у всей Америки такие же. – Джеймисон фыркнула.

Потом Декер взял с кухонной стойки пустой флакон от таблеток.

– К сожалению, это тоже как во всей Америке… – Изучил этикетку. – Перкоцет. Но есть еще от викодина, оксиконтина, тилокса и демерола[19]. Сплошь сильные препараты.

– И вызывающие привыкание. Сейчас любая болячка – так сразу таблетки. По любому поводу. Одна из причин, по которой сейчас по всей стране эта опиоидная эпидемия.

– Доктор Фридман, – прочитал Амос на прилепленном к флакону рецепте. – Остальные тоже он выписывал.

– Тогда этот Фридман наверняка должен быть в курсе и насчет инвалидности, – отозвалась Джеймисон.

Декер огляделся:

– Интересно, сколько Бэббот тут прожил? На пособие по инвалидности особо не разгуляешься… Если недавно – потому что больничные счета прижали, – то есть шанс пообщаться с его бывшими соседями. Может, и сообщат о нем что-нибудь полезное. Попросим Грина и об этом разузнать. – Поглядев через заднее окно на выстроившиеся за ним деревья, он проворчал: – А здесь у него одни только белки да олени в соседях!