– Я никому не скажу, – пошутила Вика, но женщина кивнула с благодарностью, как соучастнице, и побежала к гостинице.

– Простите, – окликнула ее Вика.

Женщина дернулась, как будто ей выстрелили в спину. Она повернулась очень медленно и посмотрела на Вику с ужасом, не зная, чего ожидать, и одновременно умоляя взглядом о пощаде. Такого взгляда Вика не видела никогда, и ей стало стыдно, страшно, противно и жалко себя, эту женщину, город и всех его жителей, включая детей, которых учили строиться в колонны и шагать в ногу под звуки праздничного марша.

– А здесь есть кафе рядом? – спросила Вика у женщины. В гостинице ресторан закрывался в восемь.

– За углом.

Вика докурила и пошла туда, куда указала женщина. Кафе было открыто, но народу в нем почти не было. У Вики еще с утра разболелось горло, и ей хотелось выпить чего-нибудь горячего.

– А можно мне молоко с медом? – попросила она подошедшую официантку.

– Что? – испуганно переспросила та.

– Молоко. Только горячее. И мед, – повторила заказ Вика.

– Сейчас спрошу.

Официантка ушла на кухню и долго не появлялась.

– Нельзя, – ответила она, когда наконец вернулась.

– Почему?

– Его нет в меню отдельно. Мы не знаем, как считать. Можно только с кофе. Будете с кофе?

– Нет, я не хочу кофе. Вы можете посчитать мне как с кофе, а принести только молоко? И мед? У вас есть мед?

– Есть. Но с блинчиками. Вот, в меню.

– Я не хочу блинов.

– Тогда нельзя. Не положено.

– Почему? – Вика начала злиться. – Если у вас есть молоко и мед, то почему нельзя мне их принести?

– В меню не указано. Молоко можно с кофе, а мед – с блинчиками.

– Хорошо, несите, – согласилась Вика, – только молоко все равно отдельно. И чашку обычную чайную принесите, пожалуйста.

– Вы чай будете заказывать?

– Нет. Только чашку. Пустую.

Официантка опять застыла в нерешительности.

– Нельзя? – переспросила Вика.

– Я не знаю. – Девушка чуть не плакала. Наверное, никто еще в этом кафе не делал такой сложный заказ.

В конце концов они договорились на чай и блинчики с медом. Официантка была почти счастлива. Вика готова была согласиться уже на что угодно. Как ни странно, блины оказались вкусными, и Вика с удовольствием их съела. Чай тоже был вполне приличным.

Вика оставила десять процентов чаевых.

– Вы дали лишнее, – сказала официантка, перепугавшись чуть ли не насмерть.

– Это чаевые.

– Я должна вам пятьдесят рублей двадцать копеек.

– Не нужно. Спасибо.

– Возьмите. Вот, пересчитайте.

Вика покорно пересчитала сдачу и взяла деньги. Когда она выходила из кафе, на лице официантки была написана просьба – никогда больше сюда не приходить. Девушка была измучена, испугана и еле держалась на ногах.

Вика вернулась в гостиницу, где горничная проверила у нее карточку гостя, хотя на этаже она жила одна и горничная прекрасно знала, в каком номере.

– Вы будете еще сегодня выходить? – строго спросила она.

– Нет, – ответила Вика.

– Тогда я закрываю этаж.

Что значит «закрываю этаж», Вика не знала, но решила не спрашивать.

Вика уже жалела, что приехала сюда на четыре дня. В городе не было знакомых, и по большому счету дел у нее тоже здесь никаких не было. Что ей делать еще столько времени? Менять билет и улетать домой? Или все же вернуться на могилу? А может, поступить так, как советовал водитель, – подождать?

На завтрак она съела холодный упругий омлет, сидя в пустом зале ресторана на «своем» месте – официантка проследила, чтобы Вика села куда положено. Она решила пройтись по городу и подумать – менять ей билеты или нет. Вика хотела отыскать какой-нибудь музей, чтобы хоть чем-то занять свободное время. С главной улицы она решила не сворачивать – идти прямо, чтобы не заблудиться. Современные многоэтажки соседствовали с богатыми частными домами и совсем старыми домишками. Рядом с магазином электроники сидела женщина и торговала свежей зеленью – от лотка шел резкий запах земли и травы. На главной площади сверкал на солнце огромный памятник Ленину с цветами на постаменте. Тут же, на здании городской администрации, развевался российский флаг. Вика свернула в переулок и вошла в сквер. В палатке у входа продавались сигареты и прохладительные напитки, а в двух шагах стояла тележка с мороженым, попавшая сюда из Викиного детства. Она подошла и, не удержавшись, купила пломбир в вафельном стаканчике. Мороженщица – Вике показалось, что она даже помнит ее лицо, хотя такого не могло быть, – выдала ей деревянную палочку и посоветовала есть медленно, чтобы не простудиться. Вика послушно кивнула, как всегда кивала, когда была маленькой. И, отбежав от мороженщицы, откусывала от вафельного стаканчика большими кусками, которые приходилось долго держать во рту, чтобы немного растаяли.