Вздрогнув, Линда всё-таки догадалась опуститься на пол. Я кинул ей широкий кожаный ошейник с металлическими клёпками по кругу и кольцом в центре. Пряжка ремня ударилась о хрупкую ключицу, оставив едва заметную царапину. Линда зажмурилась, потом стала поднимать упавший ошейник. Застегнула его на положенном месте.

Поддев указательным пальцем кольцо, я одним движением рванул на себя. Девушка очутилась под моим полным контролем удерживаемая за шею, которую ей приходилось всё сильнее выгибать, потому что я тянул кольцо вверх. Линда глухо постанывала.

— Что ты ноешь? — задал я ей вопрос. — Ты всегда такая пугливая или просто хорошо притворяешься?

Молчание. Лишь мелкая дрожь продолжала бить мою куколку, и меня это здорово злило. Но и заводило тоже.

— Ты оглохла? — я дёрнул так, что у неё зашаталась голова. — Отвечай, когда я к тебе обращаюсь!

— Я не притворяюсь… — хныкнула Линда.

— А мы это сейчас проверим.

Я молниеносно защёлкнул карабин с цепью на кольце.

Ловушка захлопнулась. Игра началась.

Рывком цепи я поднял Линду на ноги. Она всхлипнула. А я толкнул её под стену, на которой был вбит крюк, достаточный, чтобы удержать маленькую жертву. Цепь я зафиксировал на крюке в полуметре над головой Линды. Затем достал металлические наручники, дабы этой шлюхе жизнь мёдом не казалась, сцепил её маленькие дрянные ручки за спиной и оглядел.

Идеально…

После чего вытащил из кармана опасную бритву, резко взмахнул рукой, и лезвие обнажилось. Я вжал Линду в холодную стену и поднёс металлическую кромку к её лицу.

— Знаешь, что это?

С алых губ сорвалось единственное:

— Да…

Но шелохнуться она уже не посмела. Смертоносная сталь находилась в каком-то миллиметре он её ресниц, и Линда смотрела лишь в эту точку. Я упивался её отчаянием, читавшимся в глазах так же ясно, как и то, что она не соврала мне.

Не притворяется… То, что нужно…

Я опустил бритву ниже, едва касаясь, провёл лезвием по коже на шее, скользнул дальше между грудей, дошёл до того места, где заканчивалось глубокое декольте.

— Ты сама выбрала эту блядскую тряпку? — спросил я, постепенно усиливая нажатие.

Красная ткань податливо натянулась и уже начала сдаваться под натиском режущей кромки.

— Мне… — проблеяла Линда. — Сказала Марго… Что вы… любите красный цвет.

— А знаешь, какой ещё красный цвет я люблю?

— Нет, Господин.

Приблизившись к её милому ушку, я прошептал:

— Красный цвет огня.

Я впился ей в губы, без вступлений завладевая её ртом сразу и целиком. И пока Линда билась в какой-то агонии, задыхаясь в моём жадном поцелуе, я полоснул бритвой вниз. Платье раскроило на несколько сантиметров. Теперь декольте стало ещё глубже, и напряжённые груди выскочили из него.

На Линде не оказалось белья. Я и так это уже отметил, ещё в первые секунды её появления. А сейчас мог свободно рассмотреть все прелести Линды, беззащитно выставленные напоказ. Соски торчали настолько явно, что и без всяких проверок я уже знал, что девочка течёт как сука. Но вставлять её по-быстрому не входило в мои планы, хотя у меня уже крепко стояло, а жажда хорошенько оттрахать малышку стала почти невыносимой.

Сжав между двумя пальцами твёрдый сосок, второй я осторожно обвёл лезвием. Линда почти плакала, но не двигалась. И правильно делала, иначе она сама могла напороться на точёную сталь, и тогда бы ей уже не помогли ни стоны, ни слёзы.

— Может, ты сейчас всё-таки вспомнила свои табу? — издевательски поинтересовался я.

— У меня нет табу… — прозрачные солёные капли стали стекать по щекам, оставляя тёмно-серую дорожку растворившейся туши для ресниц.