– Да, мы понесли потери. – Трехо растягивал слова, как всегда в гневе. – Однако причин для озабоченности нет. Наших истребителей класса «Пульсар» более чем достаточно для обеспечения безопасности системы Сол.

«Две дюжины таких кораблей позволили мне вернуть вас под свою руку, а если не будете слушаться, у меня их еще до хрена».

– Превосходно сказано, – подключился марсианский премьер-министр. – Прошу вас сообщить верховному консулу, что мы не пожалеем усилий для соблюдения графика производства.

«Пожалуйста, не надо ковровых бомбардировок наших городов!»

– Я передам ему, – ответил Трехо. – Верховный консул дорожит вашей верностью и поддержкой.

«Дуарте – слюнявый маразматик, но, пока вы даете корабли, позволяющие не развалить империю на куски, я, так и быть, не стану превращать ваши планетки в стекло, и может статься, все останутся в выигрыше».

Трехо отключил связь и откинулся в кресле. Он уже слышал тихий зов припасенной в каюте бутылки виски. Застеленная свежим бельем постель звала куда громче. Времени не было – ни на первое, ни на второе. Подполье все еще баламутило тринадцать сотен систем. И это только его человеческие проблемы. Вдобавок к ним предстояло разобраться с вратами и теми, кто засел в них, – теми, кто разом отключал сознание целых систем, будто принюхивался, искал способ прикончить все человечество.

Нет покоя злодеям. Нет отдыха и добрым людям.

– Связь с представителем Ассоциации миров в системе Сол – имени не помню, – приказал он. Слышал его только корабль.

«Соединение устанавливается», – загорелось на экране. Опять лживые улыбки. И скрытые угрозы. Опять – он использовал это слово как эвфемизм – дипломатия.

– Антон, – услышал он тихий дружеский оклик.

Трехо развернулся вместе с креслом – лицом к комнате. Уинстон Дуарте стоял в ногах его кровати. Руки он заложил за спину, одет был в свободную домашнюю рубашку и черные брюки. Босой. Волосы всклокочены как спросонья. И, если верить глазам, он был здесь собственной персоной.

– Тревога, – произнес Трехо. – Полный досмотр этого помещения.

Дуарте обиженно поморщился.

– Антон!

Корабль в миллисекунды прочесал каждый дюйм каюты в поисках чего-либо или кого-либо неположенного. Экран доложил, что в помещении не обнаружено подслушивающих устройств, опасных веществ, неавторизованной техники. И только он сам из присутствующих. Корабль запросил разрешение на вызов вооруженной охраны.

– У меня удар? – обратился Трехо к привидению.

– Нет, – ответил Дуарте, – хотя выспаться тебе бы не помешало. – Призрак пожал плечами – движение было почти виноватым. – Послушай, Антон, ты сделал для сохранения империи все возможное, никто не вправе требовать от тебя большего. Я знаю, как трудно тебе пришлось.

– Вас здесь нет, – сказал Трехо, выставляя против лжесвидетельства всех органов чувств единственно возможную реальность.

– Для меня понятие «здесь» стало на удивление растяжимым, – согласился Дуарте. – Я чрезвычайно ценю твои усилия, но теперь ты можешь сдать пост.

– Нет. Это еще не конец. Я продолжаю борьбу за империю.

– И я это ценю. Действительно ценю. Но мы выбрали не тот путь. Мне еще нужно время спокойно все обдумать, но теперь я вижу яснее, и все будет хорошо.

Трехо как волной накрыло желанием услышать эти слова – и поверить им. Первый поцелуй любви потряс его меньше.

Дуарте улыбнулся с грустным юмором.

– Мы с тобой выстроили империю галактических масштабов. Кто бы мог подумать, что мы мелко мыслим?

Образ, иллюзия, проекция – чем бы он ни был, он пропал внезапно, словно из кинопленки вырезали кадр.