– Как здесь и родился! – злорадно сообщил Эддерли, раздувая ноздри.

Аранвен извлек из кармана мантии белоснежный кружевной платок, вытер руку так, словно испачкал ее чем-то мерзким, и бросил его в ту же тележку.

– Саймон, идем отсюда, – с тем же пугающим спокойствием сказал он и пошел первым, не оглядываясь на жалобно стонущего разумника, замеревшего в тележке.

– Дарра! – позвал совершенно не умеющий молчать Саймон Эддерли, когда между Воронятами и скрывшим Грегора деревом оставался примерно десяток шагов. – Да стой же! Ты ведь это не серьезно сказал, ну, насчет смертельного проклятия?

– Саймон, ты задаешь странные вопросы, – изрек Аранвен, останавливаясь. – Этот… человек оскорбил и прилюдно унизил девушку, которая… которую я… Но даже будь это не так, Айлин – наша названая сестра. Ты полагаешь, я могу быть несерьезен в таком вопросе?

– Ну, нет, – нехотя признал Саймон. – Но один удар – как-то недостаточно. Мне так кажется. Хочешь, я его прокляну? Мне совсем не трудно! И он точно не умрет. Хотя, наверное, в лазарете сильно об этом пожалеет.

– Саймон, ты горячишься. Полагаю, этот… адепт в самом скором времени уйдет из Академии сам. Если же нет… – Аранвен еле заметно пожал плечами. – Тогда мы примем меры.

– Согласен! – хищно блеснул глазами Эддерли и тут же уставился на Дарру с беспокойством. – А что делать с… ну, ты понимаешь. С…

– Магистром Роверстаном? – ровно уточнил Аранвен, и Эддерли напряженно кивнул. – Ничего. Поскольку магистр не совершил ничего недостойного. И я прошу тебя, Саймон, молчать о том, что мы видели. Мне бы не хотелось, чтобы пошли сплетни.

– Дарра! – возмутился Эддерли, не дослушав. – Но нельзя же это так оставлять! Пускай он танцует с кем хочет, и руки тоже целует кому угодно, но не нашей же Айлин! Это… возмутительно!

«Совершенно справедливое замечание! – мысленно согласился Грегор. – А вот Аранвен… от него я подобного не ожидал!»

– Саймон, не кричи, – произнес Аранвен так же ровно, однако лицо его вдруг исказилось, словно по нему пробежала судорога. – Полагаю, дело не ограничилось поцелуем руки. Допускаю, что Айлин… леди Айлин также подарила магистру поцелуй под вишней. И это… Саймон, прошу тебя, помолчи! И это ровным счетом ничего не значит.

– А если…

– Я просил помолчать. Магистр Роверстан – благородный человек, надеюсь, ты не станешь с этим спорить?

– Не стану, – буркнул Эддерли, насупившись, и Грегор скривился.

Как же легко заморочить юнцам голову обходительными манерами! Благородный человек, надо же! Аранвену-старшему следовало бы научить наследника лучше разбираться в людях! Впрочем, канцлер, кажется, благоволит Роверстану? Что ж, сам виноват, если впустил змею в дом.

– Поэтому любые вольности ограничились Вишневым поцелуем, если допустить, что он все-таки был, – настойчиво сказал Аранвен. – И ты не пойдешь к милорду магистру, обвинять его в компрометации девицы, иначе…

Он вдруг судорожно сглотнул, словно задохнулся. Саймон недоуменно взглянул на него.

– Иначе… если он согласится… он сделает ей предложение, – горячечно выдохнул Дарра. – И она его примет. Нет никаких сомнений!

– Дарра! – Саймон схватился за голову. – Что ты несешь! Ревенгары в жизни не согласятся на этот брак! Девушка из Трех Дюжин – и простолюдин! Слушать смешно!

– Девушка из Трех Дюжин и магистр Гильдии, а также самый вероятный претендент на пост Великого Магистра! – отчеканил Дарра звенящим от отчаяния голосом. – Ну как, тебе все еще смешно?

«На пост… Великого Магистра?! – поразился Грегор, едва удержавшись, чтобы не скрипнуть зубами. – Разумник?! Да кто за него проголосует?! Аранвен совершенно обезумел!»