– Разумеется, – первым склонил голову разумник. – Милорд Бастельеро, вы ведь меня подождете?

– Я сам провожу свою адептку! – лязгнул тем же неумолимо ледяным тоном мэтр Бастельеро. – Если она утверждает, что ничего не было, я, разумеется, верю слову леди и предлагаю забыть это… происшествие. Исключительно ради ее репутации.

– Айлин? – приподнял бровь разумник, глядя на нее.

Айлин ответила ему умоляющим взглядом, в самом деле чувствуя себя ужасно виноватой! Магистр подарил ей такой танец! И… все остальное… Но она точно, без тени сомнения знала, что из них двоих мэтр Бастельеро ни за что не уступит!

– Прощу прощения, милорд магистр, – сказала она, не отводя взгляд и надеясь, что Роверстан прочитает в нем все, что нужно. – Думаю, будет правильно, если меня проводит… мой куратор.

– Вполне достойный аргумент, – слегка поклонился ей Роверстан. – Спокойной ночи, адептка Ревенгар. И мои искренние поздравления – вы превосходно танцуете.

Айлин показалось, что земля вокруг них троих не только разом отмерзла, но еще и задымилась. Она сделала реверанс, потупив, как положено, глаза, а когда выпрямилась, магистр уже уходил вдаль, и окликнуть его со словами благодарности было совершенно невозможно.

– Идемте, Ревенгар, – сказал ей мэтр Бастельеро гораздо мягче. – Вы замерзли?

Он щелчком пальцев поднял вокруг нее силовой купол, даже не заметив щиты, которые она так старательно ставила, и Айлин почувствовала себя маленькой и невозможно глупой. Сказка кончилась. И что она там себе придумала?

В полном молчании они дошли до жилого крыла и поднялись наверх. У двери комнаты Айлин сделала реверанс и проговорила:

– Благодарю, милорд. И прошу прощения за ваши хлопоты.

– Пустяки. – Мэтр Бастельеро ответил ей коротким учтивым поклоном, а потом тем же мягким, почти отеческим тоном добавил: – Айлин, я понимаю, что репутация… магистра Роверстана может вскружить голову, особенно юной и неопытной девушке. Но вы разумная и превосходно воспитанная девица. И понимаете, что…

– Еще раз мои извинения, – прервала его Айлин, тут же опровергая мнение о своей воспитанности. – Разумеется, милорд, я буду крайне осторожна. И это… больше не повторится.

Слова обещания упали обреченно, хотя Айлин сама не могла бы сказать, что именно не должно повториться. Танец с магистром Роверстаном? Поцелуй? То сладкое неземное чувство полета, когда разумник ее кружил, и Айлин видела его смеющиеся шальные глаза?! Конечно, больше этого не будет! Да она и не хотела этого! То есть хотела, но не с ним!

Айлин задохнулась, не зная, как высказать все, что томилось и горело, рвалось с языка, но это тайное, робкое и нежное, как едва пробивающаяся трава, никак нельзя было доверить холодным синим глазам, снова вернувшим себе естественный цвет. Там, в саду, лорд Бастельеро испугал ее до дрожи, до застывшей в жилах крови, но страх прошел, и теперь Айлин было лишь бесконечно горько от того, что Вишневая ночь подарила ей чудо, но не то, которое она хотела.

Стоя у двери, она смотрела, как Грегор Бастельеро уходит по коридору, и боролась с желанием догнать его, броситься на шею, признаться, наконец! Но черный с золотом парадный мундир мэтра, в котором он сегодня был вместо обычного камзола, скрылся за поворотом, и Айлин словно оттаяла.

На непослушных ногах она вошла в темную и будто выстывшую комнату, зажгла свет, погладила рванувшегося к ней Пушка… Подошла к окну, не зная, что рассчитывает там увидеть. Двор Академии внизу был тих и темен, хотя издалека доносились звуки музыки, приглушенные оконным стеклом. Айлин вздохнула, отошла от окна… Ну что же, зато у нее все-таки был почти настоящий бал! И танец, и поцелуй. А о последствиях она подумает завтра. В руку ткнулся мягкий теплый нос Пушка, и тут за спиной хлопнуло. Айлин резко обернулась и увидела, что створка окна болтается на ветру, а на полу лежит вишневая ветка.