«Хм, какое совпадение».

Я отметил это совпадение как знак того, что крошку свою я сегодня найду, хоть из-под земли, но достану.

— Доброе утро, Самрат, — протянула мне женщина руку, но я, проигнорировав ее жест, встал полубоком к ней так, чтобы даже боковым зрением не касаться ее силуэта.

— Ты сказал, что все будет готово к моему приезду?!

— Да-да, все готово, а это Анастасия.

Увидев промелькнувшее замешательство на его лице, скорее всего, касавшееся того, что я не поздоровался с женщиной, он попытался как-то сгладить это недоразумение, но его попытка была тут же пресечена моим жестким взглядом, от которого кадык помощника дернулся, и он тут же изменился в лице.

— Самрат Рыстамович, Анастасия Павловна, — выглянуло непонятно что из-за двери, — проходите, вас ожидают.

— Это займет всего несколько минут, — открывая передо мной дверь, доверительно шепнул Валя.

— Я на большее и не рассчитывал, — оборвал я его.

За дверью оказалась небольшая светлая зала. Уютно и спокойно тут было. Где-то совсем глухо играл свадебный марш, и меня от этой музыки аж передернуло.

— Сюда проходите, пожалуйста, — проворковала женщина в сером, и я подошел к стойке-трибуне, за которой она стояла.

— Какая красивая пара, — заулыбалась женщина, но мгновенно осеклась, увидев, как мое лицо почернело, а оно именно изменило цвет, и я это почувствовал сам.

— Людмила Прокофьевна, давайте сразу к заключительной части. Жених торопится, — звонкий, как ручей, и холодный, как лед, послышался за моей спиной голос Анастасии.

— Да-да, простите, это по привычке, — смутилась женщина и протянула мне первому позолоченную ручку.

«Блядь. Сколько пафоса…»

— Поставьте подпись здесь, — ткнула пальцем регистраторша в пустую строку.

Мы оба расписались.

— Целоваться не будем, — как будто между прочим проговорила Анастасия, и я все-таки был вынужден обратить на нее свой взгляд.

— А я смотрю, вы вообще без принципов, барышня?!

— А я смотрю, у вас в стране не учат элементарной вежливости, господин Кейяров?! Что очень странно, как на мой взгляд, — тут же парировала она.

— А на мой взгляд, кое-кому нужно закрыть своей рот и держать язык за зубами…

— А вот угрожать мне не стоит, Самрат Рыстамович, — процедила она сквозь зубы, и во мне начал пробиваться росток уважения к ней.

Вот это я понимаю, отчаянная женщина, поперла моська на слона. То ли страха совсем нет, то ли мозгов (последнее, конечно, маловероятно).

— У нас в России между мужчинами и женщинами равноправие…

— Мне не интересно, что вы думаете, госпожа Анастасия, — перебил я ее. — У нас с вами, как я понимаю, схожая была цель, только различие в том, что вы своей добились, а у меня все впереди.

— Вот и славненько, — словно из-под земли прямо перед моим носом возник Валентин, — теперь остались юридические формальности. Анастасия Павловна, Самрат Рыстамович…

Он открыл передо мной дверь, но эта наглая бабенка юрко выскочила вперед и, виляя тощей задницей (хотя, я как-то немного скептически все же отнесся к ее пятой точке, она у нее далеко была не тощей), направилась к черному авто, возле которого стояли, покуривая, три охранника.

— Я чего-то не понимаю, Валентин? — выгнув вопросительно бровь, глянул я на помощника.

— Самрат Рыстамович, так ведь… — он запнулся.

— Что?

— …так ведь, вроде бы, столик в ресторане заказали. Туда и юрист приедет.

— А не проще ли нам к юристу съездить самим, Валентин? — рявкнул я на него.

— Самрат Рыстамович, ну, почему вы вечно недовольны? — попытался возмутиться помощник, но у него это вышло как жалкое мяуканье подзаборного котенка.