– Да, но что-то не так, – возражает Закари. – Мои собственные чувства и чувства Бойда так сильно перемешались, что я начинаю терять нить происходящего на съемках. Мне нужно что-то придумать, как-то вовлечь Хавьера в происходящее, чтобы не я один сходил с ума, как маньяк. – Он печально улыбается. – Все будут думать, что я зазвездился.

Закари слишком аутентичен для этого; за последние пять лет я повидала немало примадонн на различных съемочных площадках.

Он качает головой:

– Эй, извини. Не стоит грузить тебя своими проблемами.

Я почти его не слышу; мой взгляд прикован к вешалке для одежды в углу кабинета.

– А как насчет?.. – Я спохватываюсь и качаю головой. – Не бери в голову. Это не мое дело.

– Нет, скажи, – настаивает Зак. – Если у тебя есть идея, то я послушаю. Я в растерянности.

– Почти во всех сценах на Хьюго один и тот же шарф, – начинаю я. – Это его фишка. Личная вещь.

Разговоры о костюмах, даже просто о дурацком шарфе, вызывают у меня тошноту, но Зак кивает.

– Верно, – соглашается он. – Прежде чем Бойд усаживает Хьюго в кресло, профессор снимает пальто и шарф.

– Так почему бы не лишить его возможности раздеться? – говорю я. – Весь смысл сцены в том, что Хьюго понимает, что Бойд сделал что-то очень плохое с его семьей и он вот-вот умрет, верно? Все кончено. Что, если показать зрителям и Хьюго, что трансформация достигла своего ужасного апогея? Для этого Бойд отбирает часть одежды Хьюго и… я не знаю, что-то с ней делает. Ничего банального и предсказуемого, скорее как фирменный прием Зака Батлера.

На секунду мне кажется, что я перегибаю палку или он решит, что я над ним смеюсь. Меня наверняка уволят, но Зак кивает, его глаза полны мыслей.

– Промежуточное звено между Хьюго и Бойдом. – Он поворачивается ко мне, и его уставшие глаза загораются. – Спасибо, Роуэн. Думаю, ты только что спасла мою задницу. Я поговорю об этом с Хавьером и…

– Не за что, – отвечаю я и отступаю назад, смешиваясь с декорациями.

Закари совещается с Сэмом и Хавьером. В какой-то момент мне кажется, что он ищет меня. Я прячусь за камерами и мониторами, через которые могу наблюдать за Заком, оставаясь для него невидимой. Все мужчины кивают, выглядя взволнованными. Из-за моей идеи придется переснять вход, но, думаю, все согласны, что оно того стоит, поскольку, когда Хавьер занимает свое место в кресле, на нем надет шарф.

Площадка затихает. Первый ассистент все проверяет, а затем Сэм командует начинать съемку.

Сердце бешено колотится в груди, я наблюдаю и жду, что же Зак собирается делать. Сцена развивается как обычно, с нарастающим напряжением, пока Зак не произносит финальную фразу «ВСЕ».

Тут все должно было закончиться, но вместо этого Закари в образе Бойда вскидывает голову, изучая свою жертву. Хавьеру в образе Хьюго дается время осознать происходящее: этот сумасшедший, скорее всего, убил его жену и детей. Он начинает плакать.

Бойд медленно, дюйм за дюймом, снимает шарф с шеи Хьюго.

– Не будь таким, – произносит он, импровизируя, и промокает слезы Хьюго. Ласково. С пугающей заботой. – Все почти закончилось.

В глазах Хьюго вспыхивает надежда. Может быть, он ошибся. Может быть, есть шанс. Но Бойд продолжает тянуть шарф и медленно наматывает его себе на шею. Перевоплощение. Символическое становление.

– Еще немного, – тихо говорит Бойд и поднимает лом. – Еще немного, и все закончится.

На мгновение в комнате воцаряется тишина, а затем раздаются аплодисменты. Хавьер стряхивает с себя маску боли и заключает Закари в объятия, похлопывая его по спине. К ним присоединяется Сэм Дженкинс. Вся команда расплывается в улыбках. Я позволяю себе уединиться, пока застаревшая знакомая боль не лишила меня всякого удовольствия, которое я могла бы получить. Та, которая напоминает, что я могла бы делать нечто большее, чем просто подавать батарейки и бутылки с водой.