— Кристина мне о вас не рассказывала.

— Оставляла новость на десерт. Помолвки дождаться хотела.

Пузырьки идут не в то горло, вызывая приступ кашля. Вот куда его несёт? Кто просил переигрывать?

— Помолвка? — казалось бы куда, но нет предела совершенству. Маман сейчас взлетит от экстаза. — Всё настолько серьёзно? 

Снова мычу, но на этот рад потому что понятия не имею, что говорить. Сам пускай разбирается, раз заварил кашу.

— Она самая, только тч-ч-ч, пока никому ни слова, — активно кивает Денис. — Я ещё выбираю колечко.

— Чудесно, просто чудесно. Вы должны непременно с нами поужинать! 

— Исключительно с согласия булочки. Я без неё ничего не решаю, — да харе лезть целоваться! Ты меня ещё изнасилуй у неё на глазах, чтоб точно поверила.

— Чудесно. Какая же чудесная новость! — не за горами праздничный канкан. — Ужин просто необходим! Обсудим детали. Выберем цветовую палитру для свадьбы и подберём для будущей невесты фасон платья. Потому что, — сколько недовольства-то к моему декольте. — Её вкус оставляет желать лучшего. 

— Вот не соглашусь. Если есть что показать, как не похвастаться? Главное, что это всё моё, — Волков беззастенчиво поправляет кант выреза, намеренно задерживаясь на моей, едва покрытой тонкой тканью, груди. Ну это уже зашкаливающая наглость. Ещё сожми и сделай "бип-бип"! — Кстати, Ангелина Васильевна, строго по секрету, это врождённые таланты или стоит послать цветы пластическому хирургу? Ай, — злобно щипаю его снова, на этот раз больнее.

— Мама, тебе не пора к своей собачонке? А то другую хозяйку найдёт. Его только и надо заманить вкусненьким.

Разумеется, это я про Альберта. И она намёк прекрасно понимает. 

— Где и когда я упустила твоё воспитание? — мрачнеет та с тяжёлым вздохом. — Вы уж построже будьте с ней, Денис Александрович. Не давайте спуску. Язычок у моей дочери острый.

— Не переживайте. С язычком её я разберусь, — охотно обещает Волков. — И не только язычком, — добавляет он многозначительно, когда маман уходит. Рассерженно сбрасываю всё ещё гуляющую по мне клешню. — Эй, ну нормально ж стояли, чё ты начинаешь?

— Ты чего наплёл, сказочник? — шикаю я, залпом осушая бокал и заменяя его новым. — Какая нафиг помолвка? И как мне отмазываться? Заикнусь, что ты бросил меня — мозги проест, что я дура. Скажу, что я тебя послала... Всё равно останусь дурой. 

— А зачем посылать? Замутим из сказки быль, делов-то.

— Ага. Очень смешно, — второй бокал уходит молниеносно. 

— Ты б не увлекалась, — Денис с подозрением наблюдает, как в ход идёт третья порция.

— Какие-то претензии? — ничего не знаю, у меня нервы.

— Да не, не. Пей. Всегда хотел узнать, какая ты пьяненькая. 

— Злобная и раздражительная.

— Так это твоё обычное состояние.

— Именно, — отрезаю я, поднося к губам прохладное стекло фужера, но так и не отпиваю. — Твою...

— Что такое?

— Папаша тоже тут. Со своей малявкой, — Волков следит за моим взглядом, находя в толпе крупного мужчину с намечающимся брюшком. Возраст сразу выдаёт благородная седина, тронувшая бородку и шевелюру. Но это нисколько не мешает хрупкой миниатюрной брюнетке с физиономией школьницы-переростка довольно вышагивать с ним под ручку. 

— А она ничё так, — хмыкает Денис, за что получает от меня пинок. — Но ты лучше, не надо драться.

— Я надеялась, они не захотят пересекаться, — шампусик всё же отправляется в дальнее путешествие по толстой кишке, пока я наблюдаю как милейше здороваются родители, целуясь в щечки теплее друзей. А когда старая жена с новой пассией обнимаются и вовсе чувствую рвотные позывы. — Нет, простите, не могу. Я отказываюсь присутствовать на этом балу лицемерия.