— Кого? Кристинку-то? Да как нефиг делать, — Волков, опять ты?

— Что? Прям готов свою тачку на кон поставить? — о, и Жука узнаю, другана его.

Короткое молчание.

— Да без бэ.

— Значит, по рукам? У тебя три недели на то, чтоб завалить свою тёзку.

— Управлюсь за две.

Чувствую как стиснутые зубы со скрипом трутся друг об дружку. За две, значит? Вот так лихо и наплевав на мораль? Ну давай-давай, Дениска. Удачи. А я на это посмотрю. Да полюбуюсь. 

☆ ☆ ☆ 

— Правильно ли понимаю, что пока ты не будешь ничего предпринимать? — любопытствует Ника, намазывая такой слой плавленого сыра на хлеб, что мне завтрака, по ходу, уже не видать.

— Зачем? — резонно замечаю я, удобно примостившись на диване на кухне и подобрав под себя ноги. — Он же сам прибежит. Вот и подождём.

— И что тогда?

— Узнаешь, — многозначительно играю бровями.

— Сразу его пошлёшь в дальнее пешее?

— Шутишь? — на горизонте появляется распаренная Дашка, закутанная в полотенце. Наконец-то ванная свободна. Тяжело жить трём девушкам в одной квартире с совмещённым санузлом и единственным нормальным зеркалом. — Да она уже план придумала как извести Волкова.

— Ну... не то, чтобы план, — не соглашаюсь, но и не отрицаю, продолжая выдерживать нужный градус таинственности. — Но ему, девочки, кранты. 

— Война?

— Зачем война? Игра. Он хочет поиграть? Окей. Я тоже люблю играть.

— Ты только поаккуратнее, — хмыкает Ника, в компанию к сыру накладывая башню из ломтиков колбасы. Голод не тётка, голод — дядька. Большой такой, грозный и бородатый. Не щадящий девичьи целлюлитные жопки. — Такие игры в романтических комедиях обычно заканчиваются свадьбой и беременным брюшком.

— Фу, — с перекошенным лицом откладываю шоколадную вафлю. Аппетита как не бывало. — Я же ела! Спасибо.

— Это ты представила себя беременную или процесс зачатия? — ржёт Дашка.

— Всё сразу. 

— Хочешь сказать, твоя крепость твёрже камня? — хитро щурится Ника, впиваясь зубами в авторский бутерброд имени Вероники Логиновой, эпично завершающийся... шоколадкой. Да, предпочтения у неё специфические. И она не в положении, если что. Это нормальное явление. И меня, кстати, умудрилась подсадить на сметану с маринованными огурцами. Реал вкусно, если что.

— Это на что намёк?

— Ну не знаю... Если вспомнить всё те же мелодрамы, девушка в конце всегда сдаётся под натиском тестостерона.

— Слушай, завязывай со своими мелодрамами, — с любовью и от чистого сердца советую я. — У тебя от них мозги деформируются.

— Да ни за что, — возмущается та с набитыми щеками. Ну чистый хомяк. — В этой жизни должно быть хоть что-то хорошее! Если в реальности нет нормальных парней, не отбирай хотя бы просто мечту о них. 

— А Ника ведь права, — Даша пристраивается на углу стола, воруя из магазинной подложки остатки колбасы. — Между прочим, очень интересная тема.

— Тупые фильмы? 

— Да нет. Интересно, насколько "мыльные клише" возможны в реальности. В смысле, можно ли перевоспитать самовлюблённого хама? 

— И превратить его в плюшевый тапочек? Нет. Характер не меняется. Но можно изменить отношение к себе. В пределах разумного, конечно.

— То есть вполне возможно влюбить в себя такого как Волков?

— Да сто пудов. Его сердечко не железное, оно просто прячется за жирком эгоизма. А кому охота барахтаться в этой жиже? Вот и не пытаются.

Даша многозначительно переглядывается с Никой. Так-так-так. Девочки, давайте не давайте? Я же вижу, о чём вы думаете.

— Проверим? — предлагает Логинова.

Блин. Так и знала.

— Что, тоже забиться хочешь?

— Ну а чего бы нет? Я не предлагаю: влюбить и унизить. Не надо. Просто — влюбить. Ты докажешь свою правоту, а мы полюбуемся на вменяемого Дениса Волкова. Уверена, это зрелище ми-ми-мишней щенят.