Замерла на несколько секунд, а после подняла топор и, замахнувшись, вогнала его в самый маленький пенёк, по моим меркам.

А руки-то помнят, как работать с топором. И пошло дело, постепенно, не спеша. Поначалу сама себе напоминала горбуна кривого, который даже не может топором попасть куда нужно. Но уже спустя полчаса и три разрубленных пня я поняла, что не всё потеряно.

Не знаю, сколько рубила дрова, но остановилась только тогда, когда поняла, что возле дома я нахожусь не одна.

Резко замерла, а после так же резко развернулась и наткнулась на внимательный взгляд Лесника, который с немалым удивлением стоял метрах в пяти от меня и смотрел так, будто видит впервые. А рядом у его ног сидел Барс и вилял своим хвостом так, что земля поднималось.

И что я почувствовала в этот момент? Облегчение и… самую настоящую ярость.

Мне в ту же минуту захотелось запустить топор, что держу в руках, ЕМУ в голову. А сверху ещё и пенёчком добавить. Для верности.

Несколько раз прошлась по нему взглядом, проверяя для себя, что он цел и невредим. А после, опираясь на топор, дошла до дровеницы, где стоял мой костыль. Кинула на землю топор и, молча, опираясь уже на костыль, пошла в дом. Когда же я споткнулась на пороге, то заметила, как мужчина дёрнулся в мою сторону, но я резко вскинула руку, всё также молча останавливая его.

И так мне хотелось орать на него сейчас и материть на чём свет стоит, но я молчала. Переваривая всё в себе и стараясь удержать хотя бы немного самообладания, потому что в один миг на меня гранитной плитой навалилась усталость, а злость и ярость на этого Лесника сменило равнодушие.

И уже когда я дошла до лежанки, вымыв предварительно руки и обтерев себя влажным полотенцем, мои глаза просто закрывались.

А когда моя голова коснулась подушки, у меня просто выключили все тумблеры. В один миг мир просто потух вокруг. Но объяснять себе я это сейчас не собираюсь. Для начала мне нужно просто поспать.

― Кто же ты такая? ― первое, что я услышала, когда мои глаза начали открываться после моей отключки.

Ещё сонный взгляд повернула в сторону голоса. Лесник сидел рядом с лежанкой на стуле, наклонившись вперёд и опираясь локтями в колени. При этом внимательно сканируя меня своими глазами. И даже в сонном состоянии я чувствовала, как он будто пытается проникнуть мне в мозг, под кожу или куда-то глубже, чтобы понять, что там внутри.

Я же, ещё не полностью проснувшаяся, но, блин, с тяжёлой головой, прошлась по нему ещё раз взглядом, чтобы опять убедиться в том, что он цел и невредим, затем сделала спокойный выдох и начала приподниматься с лежанки.

И что же вышло? А хрень полнейшая. Вот взрослая женщина, мать, а мозгов ни на грамм.

Чем заканчиваются физические нагрузки, если мышцы продолжительное время были только в горизонтальном или просто в вертикальном положении? Правильно. Полной жопой, с сильнейшим тонусом всех возможных мышц.

И почему правильные мысли приходят в голову только после того, как я уже накосячу?

– Ммм… ― застонала я, всё-таки заставляя себя хотя бы сесть на лежанке.

Кто бы знал, чего мне это сейчас стоит. Хотя, судя по хмыку Лесника, он знал.

А меня опять злость взяла. И вот сейчас опять захотелось его чем-нибудь огреть.

– Ты знаешь, твой взгляд редко можно разгадать, – проговорил он мне тихо, – но когда ты кипишь от злости, то это сразу видно. Глаза у тебя начинают наливаться тёмной зеленью, и такое впечатление, что к ним спичку поднесли.

– Где ты был? ― спрашиваю вместо ответа на его сомнительные комплименты.