О, как он жаждал прижать ее к себе, вдохнуть запах ее волос, платья, прикоснуться лицом к ее щеке...

Сиур проснулся. Долго не мог унять волнение. Сердце бешено колотилось. Он лежал, глядя в ночь за окном...

Завтра перво-наперво нужно съездить к дому антиквара и поговорить с подростками. Околачиваются во дворе, в парадном, стараясь не попадаться на глаза взрослым, – такие ребята могли что-нибудь заметить, не придавая этому значения. Только расспрашивать надо умно.

Так... затем подвал. Вот с подвалом сложнее. Может быть, ночью?

Он перекинулся мыслью на племянника. Племянник у старика действительно был, – настоящий, из плоти и крови, и даже работал, причем действительно в одном из коммерческих банков.

У него мелькнуло желание утром остаться и после ухода Тины обыскать ее квартиру, но он подавил это желание. С женщинами всегда так. Начинаешь решать какую-нибудь их проблему путем приобретения еще больших проблем. С мужиками все проще. Он вздохнул и стал думать о Тине. Она спала в другой комнате. Спала ли?

Старика она, по-видимому, действительно любила. Интересно, где ее родители? Похоже, она одинока, если не считать малохольной Людмилы. Он внутренне улыбнулся, – хотя Людмилка хорошая баба, добрая, бесхитростная и преданная, без всяких этих новомодных штучек...

Так, в полудреме, он дождался утра.

Тина вышла на кухню тихая, под глазами темные круги. Волосы она гладко зачесала назад, заколола. Библиотекарша! Потянула носом, вдыхая запахи кофе и поджаренной ветчины.

– Вкусно пахнет! Как будто мама дома...

– Я тут у вас хозяйничаю, – сказал Сиур, приглашая ее позавтракать. – Вы не против?

– Конечно же нет. Это замечательно. – Она положила в чашки сахар и налила кофе ему и себе. – Ой, я даже не спросила, вам с сахаром или без? Так давно никто не готовил для меня завтрак. Знаете, я очень не люблю готовить. Просто терпеть не могу! Женщина не должна так говорить...

Он предпочел промолчать. Тина без аппетита жевала ветчину с хлебом.

–У меня к вам вопрос...

– Какой?

– Мое любопытство может показаться неуместным, но поверьте, что это не совсем так. Где вы были вчера до позднего вечера со своей подругой? Я несколько раз звонил вам...

– Ах, это... За городом. Там связь плохая...

Он постарался сохранить любезное выражение лица.

– У вас в комнате на стене висит лук. Зачем он вам?

– Стрелять, зачем же еще? – она с удивлением подняла на него глаза. – А что?

– Стрелять?

Сиур чуть не поперхнулся. Он ожидал любого ответа, кроме того, что прозвучал. Ему захотелось ущипнуть себя покрепче, может, он просто продолжает спать?

– Ну да, – она перестала жевать. – Я люблю стрелять из лука. А еще больше из арбалета. О, это так... дивно! Когда стрела летит – она поет песню смерти. Или любви. Это куда стрелять... У любви и смерти есть свои цвета и свои песни.

Вероятно, он выглядел глупо, потому что Тина хихикнула.

– Я не знаю, что сказать...

– Представьте себе, вчера мы с Людмилочкой ездили к гадалке!

«Надо мной потешаются», – подумал Сиур, с удивлением отмечая, что он не сердится.

– Серьезно?

– Не верите? Зря. Потому что это правда. Ее зовут Виолетта Францевна, и она... ой, мы же обещали, что сегодня снова приедем! Мне надо позвонить, я совсем забыла...

Тина схватила было мобильник, но Сиур крепко взял ее за руку и заставил сесть на место.

– Подождите. Зачем вам сегодня снова ехать? Что за необходимость? У вас уплачено за сеанс с продолжением?

– Отпустите мою руку, – она потерла место, где остались следы его пальцев. – Мы хотели узнать... Людмилочка сказала, что меня тоже могут убить. Ерунда, конечно, но... Вот мы и поехали.