— Филя, — Локар осторожно дотронулся до моего плеча. — Ты, часом, не улетела в дальние дали?

— Удивительно, но нет, — ошарашенно заметила я. — С другой стороны, как можно думать о чём-то другом, когда нам всем грозит смертельная опасность?

— Может и так… — он подозрительно прищурил глаза, осматривая меня с ног до головы.

Не стала уточнять, что он имел ввиду под этим самым «может», потому что совершенно точно не желала об этом знать.

— М-да, — потёрла подбородок, — ну чернокнижники вместе с матушкой и удружили.

— У-ху! Это точно!

Было грустно, что именно моя мама запустила этот чудовищный процесс. Я ведь помнила её совсем другой: доброй, понимающей, ласковой… С возрастом стало понятно, что её разум помутился ещё до моего рождения, однако ко мне это никак не относилось. Моргана была заботливой и нежной матерью, читавшей мне сказки на ночь и заплетавшей косы. Всё пыталась вспомнить, когда же всё так разительно поменялось, однако ничего не выходило. По всей видимости, это происходило постепенно и плавно, что было не слишком-то заметно для маленького ребёнка.

С каждым годом, глядя на себя в зеркало, я всё больше и больше убеждалась в том, что от матери во мне не было практически ничего, кроме магии и некоторых жестов или выражений. Моя внешность ускорила прогресс сумасшествия Морганы, ведь каждый день она снова и снова смотрела на того, кого любила больше жизни. На моего отца. Маг земли, высокий голубоглазый блондин с безмерно добрым сердцем. Он был одним из немногих, кто не верил в глупые россказни инквизиции и не побоялся открыто предстать перед юной главой ковена. Его не устраивало, что ведьмы ограничивали жителей деревни в различных видах сельского хозяйства. Мама говорила, что он единственный, кто никогда не боялся смотреть на неё с вызовом, не нарушая рамок приличия. Несмотря на недовольство, отец относился к главной ведьме с должным почтением.

Будучи совсем маленькой, я и сама мечтала о такой любви, способной разрушить любые преграды, установленные обществом или магией. Тёмная ведьма долго сопротивлялась и не желала принимать ухаживаний земного мага, который то и дело посещал ковен по надуманным поводам. Сёстры хихикали, закрывая рты ладошками, и делали ставки, когда же неприступная Моргана сдаст свои бастионы на милость благородному воину любовного фронта. Адриан, так звали моего родителя, не обращал внимания на подобные шутки и методично добивался своей цели. Жаль, что мне не довелось услышать его версию истории, однако маме он сказал, что влюбился в неё ещё до знакомства. Он видел её в деревне, когда она приходила по каким-то своим делам, но не знал, как подступиться. Живя на отшибе, мама был похожа на гордую леди из высшего света, подойдёшь — испепелит за один неверный взгляд. Так что возмущения селян были лишь предлогом для начала общения.

А потом я выросла и поняла, что такая любовь — это не только волшебная сказка для двоих, но и тяжелейшее испытание в случае, если что-то пойдёт не так. Иногда мне казалось, что лучше бы отец никогда не встречал мою мать. Да, такого знаменательного события, как моё рождение, не случилось бы, но тогда многие бы уцелели. Бабушка Аделины говорила, что каждый встречает свою судьбу, если так предрешено. Вот только никому оно не принесло счастья…

Ладно, моей рыжей подруге принесло, но это скорее исключение. Ошибка выжившего.

Я точно не хотела попасть в тот же капкан, что и моя мать. Родительница окончательно потеряла себя. Из гордой ведьмы, достойного лидера своего ковена, она превратилась в озлобленную на весь мир мегеру, легла под инквизитора, лишь бы заполучить в свои руки недостающие козыри, уничтожила своего фамильяра, вырезала весь ковен, обагрив ближайшую реку кровью, чуть не погубила всю империю… Моргана, которую я знала, будучи малышкой, никогда бы не опустилась до такого. Даже спустя годы после смерти отца в ней оставалось что-то человеческое. А потом это «что-то» сломалось.