И завывает оно нечеловеческим голосом:

– Покайся, гад, в совершенном преступлении! А то щас вломлю!

Интересно, сколько будет раскаявшихся? Я бы сказала, большой процент. А описавшихся?

Эрард покачал головой:

– Летать не надо. Да и не сможешь ты далеко отойти от места призыва, к сожалению. А вот сделать так, чтобы все явились сюда, – это в моих силах. На оглашение завещания.

– Ты помирать собрался?

– Да пора уж… я ведь сказал – порча.

– Как-то ты это буднично говоришь, – честно призналась я.

– А чего бурлить? Жизнь прожита, хорошо прожита, погулял, побродил… может, и Хурт своей милостью не оставит.

Я вздохнула.

Вот оно, главное различие с нашим миром.

Даже самые невероятно верующие сейчас все равно сомневаются. А вдруг? Мало ли? Никто ж не возвращался…

А Эрард просто верит. И веры этой хватит не то что на горчичное зерно – на целую плантацию с горчицей.

Для нашего мира смерть – страшное событие, даже ужасающее своей неизвестностью и неопределенностью.

Для него – такое же действие, как поесть, поспать, пописать, помереть… Бывает. Еще раз родимся.

И черт его знает, что лучше или хуже.

– С Хуртом ты сам определись. Но допустим. Я не против тебе помочь, все равно деваться некуда, я правильно понимаю?

– Неправильно. Что за человек, который из-под палки работает?

– А есть прянички? – оживилась я. Так было намного интереснее, если мне может что-то обломиться, хорошее и вкусное. Только что именно?

– Ты сейчас свободный эфирент. А хочешь – новое тело?

Я прищурилась.

– Ты Хуртом подработать решил?

Я хоть про магию и не знаю, но подозреваю, если б все было так просто…

Призвал душу, почистил тело, запихнул ее внутрь… да политики за такую возможность родную мать бы не то что продали, сами бы поубивали! С особым цинизмом и жестокостью!

– Да нет. Тут надо будет, чтобы несколько факторов сочетались. И не факт, что получится.

– Подробности? – Мне стало интересно.

И я получила разъяснения.

Если кто не в курсе, проклятие – якорь.

Зацепившись за него, мертвый маг сможет утащить за собой виновника смерти. Его душу.

Что останется?

Правильно, свободное тело. И вот это-то тело может занять эфирент.

– Получится одержимый?

– Нет. Скорее, душа в новом теле. Хотя будет очень сложно, ты, наверное, месяц будешь лежать пластом, если не больше, приживление вообще будет болезненным. Это ж и чары безумно сложные, и совокупность факторов… многое зависит от тела, да и как Хурт это примет… будет тебе благословение Хурта – все срастется, нет – и тело тебя отторгнет.

– Но шансы есть.

– Есть. Такое бывало, такое признается более-менее законным. Не одобряется, но… человек сам навлек на себя гнев бога. А противоречить Хурту – дураков нет.

Боги, благословения… верим?

С трудом. Но другой-то мир есть? Есть.

Загробная жизнь тоже есть.

Может, и боги где-то водятся? Если в них так верят? Про наших не говорю, а здесь…

Вообще, о таком и в нашем мире рассказывали. Переселение душ… бывало.

Если не врали, конечно. Но я как-то читала про ребенка, которому по голове жахнуло, а когда он очнулся, то заявил, что он вовсе даже недавно погибший бизнесмен. И главное, назвал все, что тот бизнесмен помнил, вплоть до цвета любимой чашки, поз с супругой и деталей договоров.

Ну… допустим. Все равно другого выхода мне никто не предлагает.

– А ваша служба контроля это одобрит и порадуется?

– Не порадуется. Но и тебе не попадет. Мне могло бы…

– За волю Хурта?

– Даже за твой призыв. Это магия крови из очень недушеполезных. Так что мне за это еще нагорит…

– Это как? Если ты помрешь?

– В посмертии помучиться придется. Но Хурт вообще-то месть одобряет.