Оказалось, инструкторы нисколько не врали. Действительно, переход произошел скучно и буднично.

Ты делаешь шаг, и окружающая реальность мгновенно меняется. Всего лишь небольшое помутнение перед глазами и все. Серая невзрачная каменисто-песочная пустыня исчезает, заменяясь другой действительностью. Как перейти из одной комнаты в другую. Вот на что походил проход через портал. Никаких тебе спецэффектов, никаких ощущений полета или падения в никуда. Просто сделал шаг – и мир вокруг изменился. Вот так просто.

Я инстинктивно зажмурился от ярких солнечных лучей. После серости Дюн обычный летний день показался чрезмерно ярким. Огляделся. И тут же захотел хорошенько выругаться. Потому что при ближайшем рассмотрении местность по ту сторону провала выглядела ничуть не лучше той, откуда я пришел. За исключением яркого освещения летнего дня в самом разгаре.

Передо мной расстилалось скалистое плато без единого признака растительной жизни.

Дерьмо!

– Это что за дерьмо? – вывалившийся вслед за мной Боцман не скрывал негативных эмоций, полностью согласный со мной в оценке сложившейся ситуации.

От былого благодушного настроения у него не осталось и следа, стоило увидеть пейзаж, куда нас занесло.

– Ставь маркер, – не отвечая буркнул я.

Первым делом необходимо пометить портал. Так предписывали инструкции, и так советовала поступать логика. Отойдешь чуть дальше, потеряешься и что потом делать? Носиться по окрестностям, ища дрожащее марево, похожее на колыхание нагретого воздуха? Так ты его еще разгляди. С пары десятков метров хрен заметишь.

Техник скинул пенал-рюкзак, достал металлический стержень, провернул утолщение в верхней части против часовой стрелки и вогнал его одним ударом в сухую грунтовую почву.

– Готово, – доложил он.

Никаких огоньков на устройстве, понятное дело, не пульсировало, как любили изображать маяки в голливудских фильмах. Ничего примечательного, просто какая-то железяка, торчащая из земли, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вдруг какой абориген случайно наткнется. Работающая лампочка привлечет его куда больше, чем просто торчащий штырь.

Вроде мелочь, но все равно очень важно. Рекомендовалось с туземцами сохранять определенную дистанцию и не втягивать их в дела рейдеров.

Не запрещалось, нет. Бывали случаи прямых боестолкновений между путешественниками из Овелона и местным населением. Никто никакой секретности намеренно не придерживался. Скорее не поощрялось. Гильдии не любили лишние сложности. Если можно провернуть дело тихо, то незачем объявлять на всю цивилизацию аборигенов о своем присутствии.

Политика рационального невмешательства, так это называлось на официальном языке.

– И где тут ставить преобразователь? – спросил Боцман, закончив возиться с маркером-маяком.

Как раз в этот момент из портала появилась оставшаяся троица нашей группы. Оглядевшись, они тоже не испытали восторга от места заброски.

Самое забавное, поняв, куда нас занесло, все четверо с ожиданием уставились на меня, видимо ожидая ответа.

И не возразишь ведь. Формально я числился лидером группы, ее командиром. Следовательно, решать и впрямь предстояло мне.

– Так, ладно, – я повертел головой, глянул на стоящее в зените солнце, имеющее слегка голубоватый оттенок, по сравнению со светилом родной Земли, и скомандовал: – Организуем разведку. Грешник идет на север, Хмурый на юг, Стерва на запад, я пойду на восток. Связь держим через интеркомы «основ». Боцман остается на месте и координирует поступающую инфу, заодно служа живым ретранслятором. Черт его знает, как далеко пройдет сигнал. У нас же нет полноценной станции связи.