Элфи поднесла костюм к зеленому плазменному экрану. Камуфляжная фольга мгновенно стала изумрудной.

– Так-то лучше, – сказала Элфи. – Зеленый – мой любимый цвет.

Труба Келп реквизировал несколько оставленных съемочной группой прожекторов и направил их свет на нижний уровень терминала шаттлов. Яркие лучи выхватывали из темноты парящие в воздухе пылинки, так что вся зона отправления смахивала на подводное царство. Крут и Элфи вошли в помещение с оружием в руках и опущенными щитками шлемов.

– Что вы думаете об этих костюмах? – спросила Элфи, машинально проглядывая информацию на дисплеях на щитке шлема.

Неопытные офицеры часто испытывают трудности – не могут одновременно следить за происходящим вокруг и экранами шлема. Нередко от этого их даже рвет прямо в шлем, что на полицейском жаргоне называется «залить вазу».

– По-моему, весьма неплохие, – ответил Крут. – Легкие как перышко, ты даже не замечаешь, что на тебе надеты крылья. Только не говори Жеребкинсу, что я так сказал, у него и так голова пухнет от гордости.

– А мне и не нужно ничего говорить, командир, – услышал он голос Жеребкинса. В шлем были встроены новейшие гелевые наушники, и майору казалось, будто кентавр хихикает прямо у него в голове. – Я слежу за каждым вашим шагом – естественно, оставаясь в безопасности.

– Естественно, – мрачно произнес Крут.

Они осторожно прошли вдоль линии кабинок регистрации пассажиров. Жеребкинс заверил их, что в этой зоне терминала нет никакой опасности, но кентавр не раз ошибался. А ошибки в боевых условиях нередко стоят жизней.

Кинокомпания решила, что грязь в туннеле выглядит недостаточно убедительно, и разбросала по углам кучи серой пены. На одной из таких куч красовалась оторванная голова куклы. По мнению киношников, это придавало сцене остроты. Стены и эскалатор были испещрены пятнами – якобы от лазерных выстрелов.

– Отчаянная была перестрелка, – заметил с ухмылкой Крут.

– Киношники слегка перестарались. Выстрелов было пять-шесть, не больше.

Они прошли по погрузочной платформе к зоне стыковки. На стыковочной площадке они увидели восстановленный шаттл, который гоблины использовали для доставки контрабанды. Чтобы он выглядел более зловеще, киношники выкрасили его глянцевой черной краской, а на носу нарисовали гоблинские узоры.

– Еще далеко? – произнес Крут в микрофон.

Через несколько секунд на экранах их щитков появилась схема. Она была несколько запутанной, потому что они смотрели на самих себя сверху. В помещении было три источника тепла. Два, находившиеся рядом, медленно двигались к шахте. Элфи и ее командир. Третий источник был неподвижным и находился во входном туннеле. В нескольких метрах за третьим источником сканер не мог ничего засечь из-за тепла, излучаемого шахтой Е37.

Они подошли к огнеупорным дверям, которые двумя метрами сплошной стали отделяли входной туннель от остальных помещений терминала. Шаттлы и титановые капсулы к шахте подъезжали по магнитному рельсу. Двери были закрыты.

– Жеребкинс, ты можешь открыть их дистанционно?

– Конечно, командир. Мне удалось, проявив немалую изобретательность, подключить мою операционную систему к старым компьютерам терминала. Это было не так просто, как может показаться…

– Готов поверить тебе на слово, – перебил его Крут. – Нажми кнопку, пока я не притащил тебя сюда и не нажал ее твоей лошадиной мордой.

– Вот так всегда, – пробормотал Жеребкинс, нажимая кнопку.

Во входном туннеле воняло, как в доменной печи. Со стен свисали застывшие еще в древности сосульки расплавленной руды, пол под ногами был потрескавшимся и ненадежным. При каждом шаге нога пробивала корку сажи, оставляя глубокие следы. Они увидели другую цепочку следов, которая вела к сгорбившейся у стены фигуре, совсем рядом с самой шахтой.