— Ммм, — тихо подает голос, и запрокидывает голову мне на плечо.

Облегченно выдыхаю, но растирать раскрасневшуюся кожу не перестаю. Вновь начинаю от шеи и двигаюсь вниз. Начинаю более отчетливо слышать ее дыхание. Грудь поднимается от глубоко вдоха.

Опускаю ладонь ниже пупка, и получаю первую живую реакцию. Слабо ухватившись за мое запястье, Рыжуля пытается остановить мои движения. Даже ноги сводит.

— Успокойся, тебе нужно согреться, иначе заболеешь.

13. Глава 13. Вика

Как и ожидалось, я попала в ад… Да, ведь? Я в аду, и моим личным палачом снова стал Ваха. Как еще объяснить его голос в моей голове.

Замерзая в клетке, я не переставала думать лишь об одном, никто даже не прейдёт на мои похороны, если они будут. С нынешней ситуацией, я понимала, что мое обледеневшее тело просто выкинут в реку, на корм рыбам.

С самого детства в детском доме нас учили выживать. Внушали одно и то же — вы одни в этом мире, никому не нужные отбросы. Нас кормили объедками, одевали в старое шмотье и монотонно повторяли что мы мусор. Именно так я вновь почувствовала себя в темной холодной комнате.

Ледяной воздух словно лезвие медленно проходился по коже, каждый раз когда я делала вдох. Я звала на помощь. Проглотила гордость, и кричала пока голос не покинул меня. А потом поддавшись панике дергала прутья клетки и била пяткой пока силы не иссякли… а дальше… темно и холодно, холодно и темно.

— Не дергайся, нужно согреть тебя, — спокойно произносит Ваха и разводит мои ноги в стороны.

Отворачиваю голову, ощущая как кровь моментально приливает к лицу. Жар его кожи опаляет мое истерзанное промёрзшее тело. Жду подвох в каждом его движении, хоть и понимаю, если Ваха захочет — он без труда получит мое тело. Я уже в его руках, в прямом смысле этого слова. Его прикосновения не просто греют, они обжигают, причиняя новую, неведомую мне раньше боль. Причем болит внутри, чуть правее от сердца.

Неужели во мне проснулась совесть? Вместо того чтобы оставить меня дохнуть в клетке, Ваха сейчас тратит свои силы на спасение моей грешной души. Он ничего не должен мне…

— Пальцы на ногах чувствуешь?

Коротко киваю.

— На руках? — сразу берет в свою руку мою ладонь, и меня прошибает новой волной жара.

— Я не знал, что пропало электричество, — с виной в голосе произносит мой мучитель. — Если бы я не уснул…

— Забавно, — произношу сипло. Горло саднило от моих криков о помощи, каждое слово давалось с трудом.

— Что именно? — Серьезно произносит Ваха, не разделяя мое веселье.

— Спасаешь, чтоб снова сделать больно.

— Ты сама виновата в своих страданиях, Вика.

— Я? — Усмехаюсь и сразу начинаю кашлять из-за сухости в горле, — я думала за страдания отвечаешь тут ты.

— Ты всегда такая?

— Какая? — поворачиваю голову, и начинаю разглядывать точеную скулу с щетиной.

— Бесстрашная. Спорю в детдоме ты была задирой.

— Нет, — отвечаю честно, — но и терпилой не была.

— Тебя защищали? Еще с детства умела манипулировать людьми? — хмыкает Ваха.

— Я не манипулировала, — проглатываю возникшую обиду, — они сами хотели мне помочь.

— Почему? — никак не успокаивался с расспросами.

— Не знаю, — отворачиваю голову.

Вспоминать те времена всегда тяжело. Мысли все еще путаются, я даже с трудом фокусируюсь на голосе Вахи.

— Воспитатели тоже тебя любили?

— Угу, — отвечаю сонно.

— У меня друг тоже из детдома, у него любимых воспитателей не было. Всех ненавидел.

— Я любила Валентину Петровну, — улыбаюсь, вспоминая как она давала мне печенье, из-за того что я была самой мелкой и худой.

— Волкову? — с интересом спрашивает Ваха, словно ему интересен этот разговор.