На этих словах он сжимает кулак, и я вижу, как плотные чёрные тени обвивают стойку кровати. Она хрустит, подламывается и со стуком падает на пол, а дракон останавливается напротив меня. Свет луны отражается в его чёрных глазах зловещими огнями.
У меня в груди делается так тяжело, будто лёгкие стали каменными. Всё это ужасно! То, что он пережил – настоящая агония длиной в тысячу лет! Но… что могу сделать я?
Опустив голову, сжимаю пальцами одеяло. Мой голос глухой, будто доносится из медной бочки.
– Мне жаль, что с тобой так несправедливо поступили, Клоин. Это жестоко! И неправильно! Но это не мои родители заперли тебя! И это не я виновата! Теперь всё в прошлом, так почему нельзя просто жить? Просто… любить?
Дракон дёргает углом рта и растягивает губы в саркастичной ухмылке.
– Жизнь… Любовь… они мне в бездну не сдались! Я желаю мести. И только она меня насытит!
– А я? При чём тут я?! – выкрикиваю с отчаянием.
– Ты – мой главный козырь. И та, кто за всё ответит.
– Хах! Отвечу? Лучше иди и выскажи свои претензии Эйде! Она как раз тут где-то бродит!
– Пожалуй, ты права. Пойду и выскажу! – но вместо того, чтобы уйти, дракон угрожающе надвигается на меня. Я испуганно отползаю на другую часть кровати, но позади раздаётся шипение. Спину вдруг обнимают плотные тени, резко подтягивая к Клоинфарну.
Тот выглядит совершенно безумно! Будто бог смерти спустился на землю! Лицо тёмное, взгляд – безжалостный. Обхватив мой подбородок ледяными пальцами, дракон наклоняется ко мне.
– Отпусти! – шиплю, вцепившись в его руку. – Ты меня с Эйдой перепутал?!
– Ты правда ещё не поняла? – притворно удивляется он. – За все эти дни не догадалась?
– О чём?
О чём?! О чём?! О чём?!
– Адель… Ты и есть Эйда, – говорит он.
Эти слова взрываются в моей голове, будто ими выстрелили в меня из пушки. Я открываю рот, чтобы возразить, но мысли ускользают. В животе становится пусто-пусто.
Я Эйда?!
ЧТО ЗА БРЕД!
– Это чушь! – выдавливаю я. – Зачем ты врёшь?!
Дракон ухмыляется – нагло, остро, горько. Между его заострённых зубов мелькает изменившийся раздвоенный язык. Мужчина проводит пальцем по моей губе, а потом, наклонившись, целует – ласково, мягко… жутко. Отстранившись на расстояние дыхания, говорит тихо-тихо, но в моей голове его слова гремят грозовыми раскатами.
– Вместе. Навек и навсегда… моя желанная и ненавистная жена.
А потом Клоинфарн выпрямляется, разворачивается… и уходит.
Я вздрагиваю, когда дверь хлопает за его спиной.
Глава 4
***Клоинфарн
Дверь хлопает за спиной, коридоры вьются, и вот я уже в правом крыле. Взбегаю на третий этаж. И сгибаюсь пополам, хватаюсь за перила, чтобы не упасть, не покатиться вниз по ступеням, будто жалкий смертный, не устоявший на ногах.
Прикладываю руку к груди туда, где пустоте гудит и захлёбывается болью ледяное, расколотое… ничто.
В памяти мечется образ… Хрупкие ключицы, тонкие запястья. Адель лежит в лунном свете – беззащитная, доступная, желанная. Ненавистная. Та, с кем связана моя душа. Искусанные губы – алые как кровь, их хочется смять поцелуем, чтобы не слышать их сладкую ложь. Её пушистые ресницы дрожат, они мокрые от слёз, широко раскрытые глаза смотрят с ужасом.
“Зачем ты врёшь?” – кричит Адель.
Эхо её слов множится в осколках моего сознания.
“Зачем-Зачем-Зачем?!”
Дум-дум-дум – колотится в груди, и каждый удар ржавым гвоздём вонзается под рёбра. Внутренний зверь очнулся ото сна и мечется в цепях воли, желая уничтожить ту, что предала его. Тени облепили лицо и руки, проникая в разум, кромсая то, что от меня осталось.