В задумчивости крутила шип перед глазами и вспомнила об оружии аборигенов с берегов Амазонки. Они стреляли из полых трубок похожими колючками, смазанными ядом.

Хм, а ведь здесь полно зарослей рогоза, если круглые стебли высушить, внутри они станут полыми. А длина вполне позволит пульнуть колючкой на приличное расстояние. Чтобы утяжелить шип, можно на конце прикрепить наконечник из глины.

Отломав ещё несколько колючек, налепила на них скатанные шарики и положила на солнце сохнуть. На реке сорвала несколько стеблей рогоза, за ужином попробую посушить их над костром.

В эти дни глаза подмечали каждую деталь, что могла послужить для защиты племени. Пока кормила тигрят, увидела груду костей, что осталась от нашего ужина. Раз в день, ненужные отходы выносили из деревни, выкидывая в ближайший овраг.

Выбрала из кучи несколько длинных прямых костей, повертела в руках. В голове крутились не только знания, полученные в институте и на работе, даже прочитанные книги всплывали в памяти. Повертела кость в руке, потом взяла свой точильный камень и заострила её с одного краю. Получилась длинная шпилька. Как от оружия, толку от неё мало, но в ближнем бою можно запросто выткнуть глаз врагу или воткнуть в живот. Интересная получилась вещь. Сделал ещё одну. Собрала волосы в пучок на затылке, заколола шпильками. Держатся плотно и не мешают. Набрала побольше нужных костей и занялась делом.

Ко мне подошла Кея:

– Что ты делаешь?

– Шпилька! – продемонстрировала ей готовую заколку, вынув из причёски.

Подруга удивлённо взяла предмет из моих рук, повертела. Попробовала закрепить в своих волосах, но они были коротки.

– Погоди, – остановила Кею.

Я сбегала за тонким кожаным ремешком. Завязала шевелюру в тугой хвост на затылке и воткнула шпильку.

– Готово, теперь не выпадет.

Женщина руками ощупала получившуюся причёску и улыбнулась:

– Мне нравится.

После ужина я устроилась возле костра, высушить рогоз для трубок. Отдала Дае ещё две шпильки. Та, увидев мою новую причёску, пришла в восторг.

– Ана, ты из всего сделаешь оружие, – рассмеялась она, пристраивая заколку в своих волосах.

На следующий день, принеся из рощи побольше молока, мне удалось ускользнуть из деревни.

Я припустила бегом к убежищу, где ждал Кир. По одной мы больше ходить не решались. Мало ли где были людоеды.

Добежала до прогалины, вот они, заветные кусты. Пробралась внутрь, но там было пусто. Я растерянно огляделась. Куда делся Кир? Может, каннибалы поймали его? На сердце стало тревожно. Оставив еду внутри, вылезла наружу. Кричать опасно. Крадучись оглядывала окрестности. В округе царила тишина. Я обошла прогалину кругом. Никого.

Пошла снова к убежищу, может охотник вернулся? Прошла к зарослям папоротника, и тут мой рот зажала мужская рука, я с силой ударила и услышала тихий стон. Обернувшись, увидела Кира, он приложил палец к губам:

– Тише, Ана, это я. Тише.

В груди зажгло от гнева. Что за дурацкие шутки?

Но Кир, быстро втолкнул меня под кусты.

– Что такое? – шёпотом спросила у залезшего следом охотника.

– Тихо. Смотри, – он указал в другой конец прогалины.

Поначалу ничего не было видно, но вот до слуха донеслись чьи-то голоса, и за ними из леса вышли размалёванные мужчины. Они были смуглей, чем женщины селения, черты лица более грубые, точно вылепленные наспех. Массивные надбровные дуги, низкие лбы, космы спутанных волос болтались грязными сосульками. В руках у них были массивные копья.

– Людоеды, – ткнул пальцем Кир.

Глаза расширились от ужаса, сердце встрепенулось в груди. Как же мне предупредить женщин селения?