– Метательные камни. – Дая описала мне устройство обычной пращи, – они их кидают очень метко, одним ударом убивая человека. У Юны, – женщина кивнула в сторону худенькой до прозрачности девушки, с большими печальными глазами, – людоеды убили мужа. На охоте. А её выгнал вождь, сказал, такая тощая, здорового ребёнка не родит.

Глаза Юны заблестели от слёз, но она взяла себя в руки, кивнув в подтверждение слов Даи.

– Ана, – так прозвали меня аборигенки, сократив имя Анна, – а какое оружие есть у вас? – Это любопытная Ная не сдержалась от вопросов.

– Разное. – Как описать пистолеты, пушки и прочее современное оружие людям, не видевшим ничего, кроме дубин и камней? – Оно – как большие палки, из которых вылетает огонь. Убивает самых сильных зверей.

Глаза подруги разгорелись от представленного зрелища.

– Нам бы такие. Никакие людоеды не были бы страшны!

Да, согласна, оружие не помешает. Кто знает, не обозлит ли наша выходка каннибалов и когда их снова ждать? Сделать пращу можно и самим. Чем я и занялась с утра.

Вырезав из кожи тонкие лоскуты, свила из них прочную верёвку. Посредине оставила «кармашек» для камней. На одном конце завязала петлю, которая надевается на запястье, на другом – тугой узел. Когда праща раскручена, узелок отпускается и камень летит в цель. Это в правильном варианте. Но у нас они попадали куда угодно, только не туда, куда их метали.

Женщины сгрудились вокруг, наблюдая за нашими с Наей потугами. И мы чуть не зашибли старую Ину, которая пробормотала беззубым ртом несколько ругательств в наш адрес и предпочла ретироваться из «зоны поражения».

Но потихоньку дело пошло на лад. Другие аборигенки тоже заинтересовались нашим оружием, тренируясь в свободное время. Скоро у нас стало вполне сносно получаться.

Может, у меня и мало шансов выжить в этом мире. Но они есть, и с каждым днём их становится всё больше.

Охота вскорости стала куда эффективнее: часть женщин загоняла небольшие стайки динозавров на заранее облюбованную поляну, остальные метали в них камни. С каждым разом получалось всё лучше. Я и сама старалась чаще браться за пращу, мало ли когда и от кого придётся обороняться?

Пока мы жили спокойно. Людоеды больше не пытались перелезть через забор, памятуя о случившемся. Насколько поняла эти каннибалы сюда забрели в третий раз за всё время существования деревни.

– Послушай, – привлекла я внимание Юны, с которой мы сегодня занимались выделкой шкур, – а почему вы не умеете пользоваться оружием?

– Женщинам нельзя, – пожала та плечами с таким видом, словно я спросила несусветную глупость.

– Но если вы живёте без мужчин, кто вам может запретить?

Юна подняла голову и надолго задумалась.

– Мы привыкли, – наконец услышала я.

Женщина снова принялась скоблить шкуру. Дело это было нудным, долгим и кропотливым. Свежую кожу очищали от кусочков мяса и перьев, если они были. Потом замачивали и скребли каменными лопатками, снова и снова, пока кожа не размягчалась. И тут надо было следить, чтобы она осталась целой. Потом куски, как могли, разрезали “ножом”, пуская их на одежду и обувь, представлявшую собой грубые кожаные портянки, кое-как стянутые тонкими ремнями.

"Платья" тоже представляли собой апогей примитивизма: куски выделанных шкур просто обматывали вокруг бёдер и груди. Или делали прорезь для головы, скрепляя на талии верёвкой. Но такие большие шкуры попадались нечасто, так что в «тунике» щеголяла только Дая, остальные довольствовались лоскутами.

– Я тут придумала ещё кое-что, – снова оторвала Юну от её занятия. Женщина отёрла пот со лба, подняв на меня усталый взгляд.