Отставив свечу в сторону, я осторожно достала фолиант. Он оказался невероятно тяжелым и очень старым. Название было странным, изобилующим непонятными терминами, и я медленно открыла книгу на середине.

То, что внутри этой книги кое-что хранилось, я поняла сразу. Это были слегка пожелтевшие листки бумаги, исписанные несколько небрежным, но весьма знакомым почерком. Почерком «хорошего Уильяма»!

Сердце трепетно забилось. Пролистав всю книгу, я обнаружила около десятка страниц. Присев прямо на пол и придвинув свечу поближе, начала читать.

Придет тот час, когда расправлю крылья,

И ветер станет бурным за спиной,

Драконий дух восстанет из могилы!

Я облекусь его могучей силой,

Я стану им, Дракон же станет мной…

Что это??? Стихи???

Легкое разочарование сменилось нарастающим любопытством. Уильям писал о драконьей силе с такой тоской, что хотелось обнять его и пожелать добиться исполнения мечты. Но почему во сне найденное в книге показалось мне безумно важным? Я ожидала увидеть нечто более… действенное, что ли? Да хотя бы заклинания какие-то, раз уж в этом мире существует магия!

А может это и есть заклинание?

Поспешила пробормотать слова под нос, но… ничего не изменилось.

Не понимаю...

На остальных листках тоже были стихи. Такие же тоскливые и наполненные надеждой. И все – о драконах. Несколько разочарованная, я сгребла записи в стопку, убрала фолиант на место и осторожно возвратилась в комнату.

Целый час я читала стихи Уильяма снова и снова, пытаясь отыскать в них сакральный смысл, но ничего не обнаружила. Зато запомнила почти все наизусть, хотя какой в этом смысл?

Уснула под утро, предварительно спрятав записи в тайник, но на рассвете меня разбудил грохот открывшейся двери (я не запиралась, потому что пару дней назад все замки Уильям повелел снять).

Вздрогнула и притворилась спящей, но, когда муженек склонился надо мной, я поняла, что от него просто разит спиртным!

17. Глава 17. Волшебные строчки...

Я не дёрнулась только потому, что обладала закалённой железной волей.

Выходит, муженек напился? Не вывез давления собственных страхов?

Что ж, видеть его слабым и пришибленным было приятно, однако… существовала опасность, что он может решиться и на страшно низменный поступок: например, попробует взять меня силой прямо сейчас, пока я типа ничего не соображаю.

Было страшно. Я не пыталась обманывать саму себя и утверждать, что мне море по колено. Но в то же время я собиралась подороже продать своё тело. Буду царапаться, кусаться и отбиваться до последнего. Пусть узнает, что сумасшедшие жены дерутся, как звери…

Однако Уильям... отступил. Его дыхание с моей щеки исчезло, а я едва заметно с облегчением выдохнула.

Приоткрыв глаза и рассматривая Уильяма через щелочки век, заметила, что его буквально штормит от выпитого. На породистом лице – яркий румянец, налившиеся кровью глаза неестественно блестят. При этом всём парень выглядел слишком потерянным и взъерошенным.

- Проклятье! – выкрикнул и со всей силы ударил кулаком в стену. Там осталась приличная вмятина, а с костяшек пальцев на пол закапала кровь.

Я побледнела. Боже, да он страшен по пьяни! Но не станет же он избивать меня, правда? Я под защитой принца…

И вдруг, словно уловив мои мысли, Уильям прошипел:

- Правильно сделала эта дура Кэтрин, что сбежала… - кажется Уильям обращался не ко мне, а от отчаяния разговаривал сам с собой. – Тупая баба! Как она могла так меня подставить??? И этот чертов принц!!! Какое тебе дело до моей жены, придурок??? – он погрозил кулаком кому-то невидимому и буквально зарычал. – На кой черт собираешься приехать через неделю??? Мёдом, что ли, намазано? У-у, ненавижу!