– Черта с два! – закричал Хобарт. – Когда ты говорил про котов с восемью хвостами, ты имел в виду, что таких котов не бывает. А когда сказал про кота с одним хвостом, то подразумевал вовсе не…

– Но!

– Помолчи! В первом предложении ты сделал утверждение о классе котов, а во втором – говорил уже о вещах другого класса, несовместимого с первым, – о не-котах. На месте отсутствующего кота может быть кто угодно, с каким угодно числом хвостов, например, собака, у которой тоже один хвост. Таким образом второе утверждение в принципе не верно.

– Но, – запротестовал Андросфинкс, – я имел в виду не вообще кого-то, а несуществующего кота.

– Тем хуже для тебя! «Не» из фразы «не бывает» также отличается от «не» в слове «несуществующий», как реальные коты от воображаемых. У настоящих котов – настоящие хвосты, в отличие от придуманных, следовательно, у придуманного кота может быть ЛЮБОЕ количество хвостов, от нуля до бесконечности! Таким образом утверждение о том, что у реального кота на один хвост больше, чем у нереального, вообще теряет смысл.

В этот момент Андросфинкс отрыгнул облако дыма, Хобарт попытался отшатнуться, но не успел и закашлялся. Последовал еще выброс и еще. Принцесса тоже кашляла, Хобарт попытался выйти за пределы зловонного облака. Гомон стоял со сцепленными руками и мученическим выражением лица, держась из последних сил, но потом все же решил отступить.

– Смотри, о Роллин! – воскликнул он. – Благословен Разум!

Андросфинкс шатался, голова болталась из стороны в сторону, глаза полузакрыты, один залп дыма следовал за другим. Хобарт вытащил складной нож и перерезал номинальные путы принцессы. Когда он снова взглянул на чудовище, оно уже усохло до габаритов носорога и с каждым залпом дыма продолжало стремительно уменьшаться.

Когда принцесса без предупреждения обхватила шею Роллина обеими руками и прижалась к нему губами, он настолько сильно увлекся процессом превращения животного, что практически не заметил этого. Он вяло поддерживал ее, не препятствуя поцелуям, покрывающим шею и подбородок, и поверх алых волос наблюдал за Андросфинксом. Существо уже не превышало по размеру обыкновенного медведя гризли. Справа от себя Хобарт заметил ярко-желтую вспышку – это бросился в атаку Светский Лев. Андросфинкс еле успел вздыбиться перед нападением, два крупных тела сцепились и начали кататься по земле, поднимая фонтаны геометрически правильной гальки. Хобарт услышал звук рвущейся плоти, когда лапа Феакса разодрала брюхо Андросфинкса. И вот монстр в последний раз содрогнулся и обмяк, лев стоял над ним, вцепившись зубами в горло и победно морща нос.

Принцесса, не ожидавшая столь холодной реакции от своего чемпиона, начала потихоньку разжимать объятия, но остановилась, привлеченная криком брата: «Не отпускай его, пожалуйста!» Повсюду вокруг принца Аксиуса валялись листы бумаги из альбома для зарисовок, а сам он лихорадочно работал над заключительной сценой – несомненно, герой, обнимающий спасенную жертву.

Большая сильная ладонь опустилась на плечо Хобарта.

– О Роллин, – провозгласил Гомон, – ты победил там, где терпели поражение все предыдущие чемпионы. Иди же и требуй награды: руки принцессы и половины королевства Логайи.

– Что? – удивился Хобарт. – Но я не хочу жениться на принцессе – уверяю вас, леди, тут ничего личного – и мне не нужна половина королевства!

Гомон с удивленным видом убрал руку с плеча Хобарта.

– Как так не хочешь? Разве тебе мало величайшей из наград, предлагаемой королем Гордиусом?

– Вовсе нет, – ответил Хобарт. – Жизнь в вашем измерении, несомненно, очень интересна, но у меня нет времени, чтобы оценить ее по достоинству. Мне необходимо вернуться к работе.