Глубоко вздохнув, Павел Егорович, вместо того, чтобы пойти и впустить наконец настойчивых посетителей внутрь, подходит к своему рабочему столу и выдвигает самый нижний ящик. Переворошив бумаги, он достает небольшой деревянный пенал, без каких-либо украшательств на крышке.

Дверь трясется все сильнее, но держится. Хотя те, кто пытается ее выбить, очень старается. Судя по всему, используя вместо молотка для вызова хозяина, что-то вроде тарана.

Павел Егорович лишь усмехается на такие изощрения. Еще когда только он устроился в лицей преподавателем, постарался сделать из своего кабинета мини-крепость. Нет, в то, что дверь рано или поздно сломается, сомневаться не приходится. Но… Сейчас она дарит своему хозяину несколько минут жизни.

Не торопясь, будто и не грозит ему смертельная опасность, Павел Егорович открывает коробочку пенала и вынимает из нее душистую сигару. Привет из очень далекого прошлого… С родины, которую пришлось покинуть в спешке. Оставив семью, дом, друзей…

Не найдя поблизости канцелярский нож, учитель легким, привычным можно сказать, движением выпускает из рукава тонкий стилет, и отрезает кончик сигары. После чего, сует сигару в уголок рта и крепко зажимает ее зубами.

Из того же пенала появляется длинная толстая спичка. Быстрое движение серной головки по лакированному столу и на кончике тонкой палочки пляшет маленький огонек. Клубы терпкого ароматного дыма, слегка горьковатого на вкус, образуя подобие грозовых туч, медленно поплыли к потолку, играя сизыми переливами в свете ламп.

Аромат напомнил Павлу Егоровичу о родном Неаполе, где он провел детство, бегая по грязным припортовым улочкам. Сигары… Вечный спутник моряков, уходящих в дальнее плавание через Восточный океан к Карибскому архипелагу…

Табачный дым, вечный спутник портовых забегаловок, где любили собираться после рейсов просоленные океанской водой моряки, отдыхая и рассказывая байки о дальних странах и островах. Маленький Пабло, выросший в хибаре, что приютилась рядом с такими же к ограде порта, мечтал, что однажды, он будет вот так же сидеть, попивая крепленное вино или заморский ром, курить сигару и травить рассказы.

Не сложилось… Каким образом у сына поварихи из портовой таверны, и неизвестного моряка, взялись способности эмпата, так и останется неразгаданной загадкой…

Павел Егорович, отмахнувшись от едкого дыма, не спеша подошел к окну, раскрыв его настежь. Погода мерзкая, то ли дело в его родном Неаполе… Сорок лет…

Много или это мало? Для того, кто должен был сгореть живьем на костре служителей Единого, имевших огромное влияние в Латинской Империи, наверное, очень много…

Пабло попался на воровстве. Сдуру решил вытянуть кошелек у заезжего монаха, применив свой излюбленный прием по отводу глаз… Кто бы знал, что тот монах – магистр, да еще и одаренный маг-стихийник.

Пабло схватили и заключили в тюрьму, ждать неминуемой казни. Церковь Единого не особо заморачивалась доказательствами, поэтому, на кострах Очищения, как цинично назывались публичные казни, горели все, кто мог быть заподозрен в том, что он ментальный маг.

В то время, он еще не понимал, почему его так ненавидят и боятся все… Он же просто умел отводить взгляд. Такое мог провернуть любой маг стихийник, просто создав вокруг себя поле отражения или призвав элементаля. Хотя… Элементаля подчинить мог далеко не каждый… Минимум маг третьего-четвертого класса. Из десяти имеющихся.

Для ментальных магов, классов не существует. Точнее не так – ментального мага, независимо от класа, убьют, едва он проявится. Убьют, не считаясь ни с какими потерями…