Покои! Смешно. Чулан три на четыре. Но клятва – это серьёзно. Не потревожат. Этой ночью.

О! Фёдрыч с Дахой. И получаса не прошло.

– Всё хорошо, – успокоил спутников Санёк. – Спать идите!

– А что… – начал Фёдрыч.

– Завтра, – отрезал Санёк.

Фёдрыч понятливо кивнул. И его подруга тоже прикусила язычок. А ничего они так повеселились, судя по её личику. Может, зря он отказался от подарка?

Санёк хмыкнул и отправился спать. Будем считать, что первый раунд он выиграл. Но впереди ещё два…

– Конунг – это ведь как король, да? – спросила Евдокия.

– В принципе да, – подтвердил Санёк. – Что тебя смущает?

– Да как-то мелко для короля.

«Вот так бывает, – подумал Санёк. – Захотел человек похвастаться своей землёй перед уважаемыми гостями. А гости не поняли».

– Скажи, у тебя дача есть? – спросил Санёк.

– У папы дом на Рижском взморье.

– Я о земле спрашивал.

– У бабушки дача.

– Земли много?

– Шесть соток.

– Для правильного понимания жизни, Даха, ты должна владения Эйлейва не с Версалем сравнивать, а как раз с шестью сотками. Я понятен?

– Вполне.

Обиделась. Ну и по фиг. Саньку с ней детей не делать. Хотя… Ему с ней выживать, а это поважнее секса. Да и Фёдрыч посмурнел. Ладно, поправим.

– А вообще ты права, – сказал Санёк. – Здесь, типа, Норвегия прошлого. Место специфическое. Тут за каждой скалой по конунгу. Если у тебя один корабль или два, ты – вольный ярл. Если больше, можешь смело называть себя конунгом. Тут даже закон такой есть, мне рассказывали. Любой может влезть на камень и заявить: я – ваш конунг. А с вас – дань и повиновение.

– И что, сработает? – заинтересовался Фёдрыч.

– Ага. Если не найдётся другой кандидат, который тебя с камня спихнёт и дырку в пузике сделает. Или если народу ты не нравишься. Ни ты, ни принудительное налогообложение. Тогда тебя всей толпой будут спихивать. Но результат всё равно одинаковый. Понеслась душа в рай. Вернее, в Вальхаллу. А вот если тебя свободный народ признал, то всё в порядке. Ты – конунг. Фридафьорда, например. Хочешь в конунги, Никита?

– Мысль интересная.

– А зря.

Санёк опёрся на копьё, которым его снабдил гостеприимный хозяин, и посмотрел на водную гладь фьорда. Ему показалось или ледяная полоса у берега стала шире?

– Ты, Фёдрыч, безусловно, крут. Но не в Мидгарде. Не говоря уже о том, что тут тебе будет скучно.

– А тебе нет? – влезла в разговор Даха.

– А я разве конунг? – Санёк засмеялся. – На кабанчика поохотиться не желаете? Эйлейв предлагал присоединиться. Его люди приличное стадо выследили.

– Я – за! – немедленно заявила Евдокия.

– А я – нет! – мгновенно отреагировал Фёдрыч. – И не дуйся. Ты на кабана ходила когда-нибудь?

Девушка помотала головой.

– А я ходил. С ружьём, а не с копьём вот таким, – он взмахнул оружием. – И с этим я на кабана точно не пойду. Я не самоубийца. Не говоря уже о том, что охотиться по местным правилам я не умею, а значит, вполне могу разрушить официальную легенду.

– Предложение снято, – принял резоны старшего товарища Санёк. – Для вас. А я пойду. Я умею.

Ну да. Что такое кабан в сравнении с динозавром? Или даже с доисторической лосихой?

Тот, кто видит дикого кабана просто волосатой свиньёй, ошибается. Причём летально. Это бронированное щетиной и салом чудовище опаснее волчьей стаи. Но Санёк с секачом сошёлся бы охотно. Достойный противник.

К сожалению, загонщики дело знали, и всё интересное досталось конунгу. А бить подсвинков Санёк счёл для себя зазорным. И не стал этого скрывать.

Правда, спустя пару часов, на обратной дороге, он отыгрался.