– Вы здесь? – обрадовалась она. – Давайте помаленьку грузиться. Берите на себя вот эти четыре грузовика, наполняйте, и можете уже отправляться. Если надо, моих парней возьмите в помощь.

Она сунула ему громкоговоритель и исчезла в толпе. Сенин состроил ей вслед недовольную мину, сам не зная, почему, но игнорировать просьбу не стал. Он и сам был не против поскорей закончить это шумное, сутолочное мероприятие. Поэтому он отозвал своих ребят, затем выловил из толпы еще двух парней в форменных зеленых куртках – тот самый условно существующий милицейский отряд – и приступил к заполнению грузовиков.

Усилитель голоса не понадобился, хватило своих возможностей. Минут за двадцать он рассадил по машинам шестьдесят два человека с вещами. Переселенцы атаковали встречающих вопросами – про погоду, про зарплату, про питание – но Сенин это дело решительно пресек. Не для того он здесь, чтобы знакомить новоселов с местными обычаями.

Идея совместить прилет с праздником все меньше ему нравилась. Новоприбывших следовало зарегистрировать и расселить, а там и до рассвета недалеко. Как можно начинать праздник на рассвете, он не понимал.

Однако переселенцы его скепсиса не разделяли. Здесь была, в основном, молодежь, которая могла беситься без подзарядки хоть сутками напролет. А тут такое событие... Наоборот, все пришли в восторг, когда узнали, какой сюрприз подготовили хозяева.

Сенин отправился поспать. Уснул он быстро, поскольку измучился за день, однако через какое-то время его разбудил грохот. За окном что-то полыхало. Оказалось, на улице палят из сигнальных ракетниц – маленький домашний фейерверк в честь праздника.

Бормоча проклятия, Сенин оделся и вышел на улицу. Теперь он уже не мог спать, когда все население планеты веселится. В конце концов, не так уж часто ему самому удавалось так отводить душу.

За периметром горели костры и гремела музыка. Очень скоро Сенин увидел Муциева и Вельцера. Оба, конечно, навеселе и даже с какими-то новыми подружками в обнимку. Он не стал подходить. Ему самому захотелось выпить – так, чтобы сразу дало по мозгам.

С этим проблем не возникло – у костров раздавали дымящееся мясо и разливали напитки. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Сенин выпил еще и еще. Мороз стал нипочем.

Потом его заграбастала какая-то женщина в расстегнутом рабочем бушлате, она повлекла его к танцующим соплеменникам и вовлекла в какую-то неистовую, нелепую пляску.

– Новенький? – прокричала она ему на ухо. – Один прилетел?

«На форму хоть посмотри», – хотел сказать Сенин, но потом ему стало на все плевать. Женщина была немолодой и грузной, от нее пахло потными шмотками.

– Покажешь, где устроился? – кричала она в ухо, дыша спиртным духом.

Выждав момент, Сенин избавился от ее хватких рук и скрылся в толпе. Он отправился искать Ангелину. По дороге снова выпил с группой новоприбывших, которые непременно хотели с ним познакомиться. Потом нашел Ангелину – у самого дальнего костра ее целовал какой-то щуплый бородач. Сенин рассвирепел и решительно приблизился.

– Привет! – улыбнулась Ангелина. – Как тебе у нас?

– Нормально. Но завтра будет серьезный разговор, – ответил он и, нервно развернувшись, зашагал прочь.

«Просто идиот», – оценил он свой поступок минуту спустя.

Потом он пил, с кем-то знакомился, обнимался, вскоре заметил, что его уже понемногу сторонятся, и наконец добрался-таки до кровати.

Открыв глаза, Сенин поразился, как легко у него на сердце. Словно и не было ничего.

Он лежал в светлой комнате и глядел в потолок. Стоял какой-то необычный запах, наверно, свежей древесины. Чистый воздух приятно холодил изнутри.