— За подружку? — усмехнулся Макс. — Познакомь меня с ним.

— Он будет на моем дне рождения.

— Я купил тебе платье. Оно в твоей комнате, — снова резкий переход с темы на тему.

Анжелика изумленно уставилась на него. Он никогда не покупал ей вещей, не делал подарков. Раз в месяц пополнял счет на кредитке. И этим все ограничивалось.

— Зачем?

— Не люблю женских слез.

— Думаешь, платье поможет их высушить? — в ее глазах мелькнула неприкрытая боль.

— А что поможет?

— Ты. Мы могли бы стать друзьями.

— Я плохой друг. И поздновато для перемен. К тому же у тебя уже есть подружка.

— Тебя раздражает, что я больше не сижу дома в полном одиночестве?

— Да. Хотя вчера утверждал обратное. Забудь все, что я говорил вчера, — Произнес Макс. Спокойно, уверенно. Он не видел смысла лгать ей. Врут любовникам и женам, лгут отцам и матерям… близким людям, чтобы пощадить их чувства. Показаться лучше, чем есть на самом деле. — Я справляюсь с раздражением. Видишь, даже признал, что был не прав. Заключим перемирие, Энжи. Не дружба, но что-то вроде партнерства. Ты как?

— Мы это проходили, — сухо напомнила девушка.

Пауза молчания, короткая вспышка одинаковых воспоминаний. Она права. Они пытались. Первый раз, когда Анжелика только приехала в Лондон. Несколько месяцев Макс был почти добр с ней. Промежутками. И чем дальше, тем короче были промежутки. Но так уж вышло. Она ходила белыми, а он всегда — черными. Бесконечная партия. Шах и мат. Макс привык выигрывать.

— Если передумаешь, я готова стать тебе другом, — Сказала она. Он склонил голову на бок. Темная прядь упала на лоб, высокие скулы заострились.

— Увы, я уже высказал свое мнение на этот счет.

— Когда-нибудь тебе надоест злиться. И ты простишь ее. Простишь нас обеих. Я не могу вернуть тебе то, что задолжала, — Сказав это, Анжелика намеренно ступила на опасную почву. Они не говорили о Софии много лет. Он не позволял. Как же сильно, он любил свою мать. Невозможно представить. Но разве тем, кого любишь, не прощаешь все? Все, что может выдержать сердце?

— Я найду способ заставить тебя вернуть, — мрачно пообещал Макс. Девушка поежилась. Она не сомневалась в искренности его слов.

— Ты не справедлив, — С чувством возразила Анжелика, — Ты не один. У тебя есть любящий отец, этот дом, собственный бизнес, и я в качестве груши для битья. Разве мало?

— Я не жалуюсь, — покачал головой Макс Эванс, — Груша для битья. Мне нравится, как ты это сказала. Твоя ненависть придает мне сил, Энжи. Я люблю настоящие, живые эмоции.

— У меня нет к тебе ни грамма ненависти, — устало улыбнулась девушка. Этот странный разговор, плавающий из одной крайности в другую, внушал ей ощущение неминуемой опасности. Макс затеял какую-то новую игру. Она пыталась понять правила, но ничего не получалось, — Я даже по-своему привязана к тебе. Моя подружка сказала, что у меня психологическая зависимость.

— Синдром жертвы? — его губы тронула улыбка. Искренняя. Жестокая. Ему снова понравилось то, что он услышал. Неужели он хотел именно этого? — Будешь скучать по своему надсмотрщику, когда обретешь свободу?

Вопрос застал ее врасплох. Она моргнула, ища подходящий ответ. Он уже был готов в ее сердце, но она не была готова озвучить его. Правда только обозлит Максимилиана Эванса.

— Можно, я пойду к себе? Примерю платье.

— Ты оденешь его на свой праздник, — приказ, а не пожелание. Девушка взглянула на него, точно для себя решив, что не оденет. Только не в ее день.

— Место проведения не изменилось? — на всякий случай уточнила Анжелика.

— Нет. Ресторан в отеле «Novotel». Можешь, раздать приглашения своим друзьям.