Ребятам и помогать речному течению почти не пришлось, так, чтобы к берегу не пристать, чтобы из лодки не высунуться…

И повезло мальчишкам еще и в другом.

Река же…

Степняки ждали нападения с суши, на суше засады ставили, там они бы мигом разведчика заметили. А с реки…

В сознании степняков река угрозой не была. Всадники ведь.

Староста Бурим давно уж спал, когда в дверь забарабанили что есть сил.

Первой подскочила его жена, Меланья, а за ней уж и дети, и родители.

– Что… как?

В дверь молотили что есть силы. А когда Бурим, вооружившись топором для верности, распахнул ее, два тела упали ему почти в ноги.

Топор вернулся в угол.

– Эт-то что такое?

«Таким» оказались двое мальчишек. Симар и Мих, обоих Бурим отлично знал, только вот не водилось за ними – такого.

Шкоды – были, вредности были, но вот так, среди ночи…

– Бур, да ты погляди, – вступилась жена. – Их же трясет всех…

И верно, мальчишки были полуголыми, грязными, что те шервули, растрепанными, и колотило их так, что за шкирку вздерни – сами мотаться будут.

Видимо, что-то их так напугало, что добежать смогли, а потом и упали. На самом пороге, осознавая, что все, они – дошли. Видел Бурим такое, бывало… только вот вспоминать не хотел. Ни где видел, ни что делал…

Кое-как староста закинул мальцов на лавки и потопал к печке, где с вечера сберегался горшочек молока. Раз уж такое дело…

Теплое молоко помогло. Мальчишки опамятовались.

– Что случилось?

Бурим не был бы старостой, не будь он умным и серьезным человеком. И услышав рассказ мальчишек о том, как они порыбачить взялись, а в Натаньиной заводи степняки…

Бурим и заводь знал, и протоку, и…

Повоевал он в молодости. Бывало.

Расспрашивал мальчишек и понимал, что все верно. Неоткуда им такие подробности знать. Про степняков, про все…

Молчала, прикусив уголок платка, жена, прижались друг к другу дети… Наконец, Бурим принял решение.

– Мели, беги по домам. Народ поднимай, кажи, пусть берут, что могут, через час уходить будем. Скотину… эх-х-х! – Одна мысль была противна крестьянину, но… – Скотину пусть хоть режут, хоть выгоняют, с собой не потащим, если только кого посмышленее. Будем уходить в Северский лес. Я сейчас к Дорту, а потом к Гаселю. Надо гонцов разослать по соседним деревням, людям знать дать. И в крепость кого послать.

Мальчишки просто на глазах расправляли плечи.

– Дядь Бурим, мы можем… – заговорил Сим.

Бурим только рукой махнул.

– Вы, мальцы, уже сделали, что могли. Всех нас спасли…

Мальчишки переглянулись. Герои ж… И с небес на землю их спустили только грустные слова старосты:

– Теперь бы мне деревню убедить да увести всех…

Впрочем, Бурим действительно не зря был старостой.

Ухаровка собиралась быстро и молча, подстегнутая страшным шепотом и обрисованными перспективами. Несколько воинов, в том числе и Бурим, о развлечениях степняков знали не понаслышке. И рассказывали так, что у людей мороз по коже бежал.

Инкор?

Шервуль его знает, тот Инкор. Если там и правда столько народа, могли с налета взять. Или еще чего похуже… ох, могли.

Бурим и размышлять не стал. Послал пару охотников на разведку, а сам…

Не в степи живем, в лесу. Туда и уходить будем.

Чтобы у приличной деревни да лесного схрона не было? Ох, разное в жизни бывает, разное… Имелся такой схрон и у ухаровцев. Лесной овраг, в котором обустроены землянки. Век не проживешь, но даже зиму перезимовать – и то сгодится. Мало ли…

Туда и уходить собирались. Лес – он и прокормит, и укроет, если понятие иметь. Да и… Лучше уж пару дней пересидеть да дураками оказаться, чем попасть степнякам в лапы. Ох, лучше.