– Привет.

– Ты новый ассистент Сергея?

– Да.

– Я Лида из PR–отдела. Ой, не бери это мясо, оно очень острое, – подметила, когда Алёна задержала свой взгляд на стейке. – Так, рассказывай! Он уже успел довести тебя до нервного срыва? Ты здесь целых пять часов.

– До нервного срыва?

– Именно. В первые пару месяцев все твои предшественницы были готовы застрелиться.

– Да вроде у меня все нормально, – Алёна пожала плечами.

– Правда? Как интересно. Это странно, очень и очень странно! Рассказывай, что он тебе говорил?

– Ничего. Пришел, попросил кофе, сидит в кабинете.

– Хм. И даже не придрался к кофе?

– Нет.

– Либо ты делаешь потрясающий кофе, либо Азарина подменили.

– Кофе делала машина.

– Слушай, я же главного не спросила, как тебя зовут?

– Алёна.

– Приятно познакомиться. Заглядывай к нам, мы на третьем. Поболтаем, – Лида взглянула на смартфон. – Ой, все, мне пора бежать. До встречи.

– Пока.

Отрада проводила Лидию взглядом и захлопнула меню, есть почему-то перехотелось.

Если час назад она успокоилась и решила воспринимать все как данность, то после болтовни с Лидой вновь заволновалась. Все было слишком странно, но так она думала недолго. Когда возвращалась к себе и проходила мимо кабинета Сергея, замерла, прислушиваясь к громким крикам за дверью, ругались там довольно эмоционально.

Алёна отступила на пару шагов, а после быстрее ветра скрылась за своим столом, разблокировала планшет, делая вид, что очень занята. Когда дверь Азаринского кабинета открылась, то поток ругани вылился уже в общее пространство. Молодая, высокая и довольно знакомая ей девушка пыталась что-то эмоционально доказать Сергею. Чуть позже Алёна поняла, что это его сестра, та самая певица, на концерт которой они с Алиской ходили в том году.

Азарин слушал все эти вопли без эмоций, с каменным лицом. После резко провел рукой перед глазами сестры, собирая пальцы вместе, в абстрактной попытке утихомирить Наталью. Свобода вздрогнула от неожиданности и замолчала.

– Я повторяю тебе в последний раз, у них контракты, и там прописано, что их лица должны участвовать в рекламных компаниях наших продуктов.

– Это рабство!

– Это бизнес. Я не намерен больше это обсуждать, Тат. Не хотят, пусть платят неустойку, все.

– Сережа!

– Наташа, я очень занят.

– Я поняла, очередную пигалицу от… – Наташа оборвала себя, гневно взглянув на Алёну. –  Прости, что помешала. Просто этот вопрос для меня важен, ты знаешь, в каких условиях я работала под продюсерством Комарова, и я не хочу сейчас сама же в него превращаться.

– Мы закрыли тему. – После этих слов мужчина скрылся в кабинете, оставив сестру одну.

Татка стиснула зубы, резанула по Алёнке глазами и с грохотом открыла стеклянную дверь.

– Кофе мне налей, чего уставилась?

Пока Отрада наливала кофе, Наташа нервно теребила пальцы, медленно отколупывая гель-лак, смотрела в одну точку и кусала свои пухлые губы. Она никак не могла понять, почему Серега так категоричен? Какая ему разница? Когда они создавали лейбл, это она пришла к нему с этой идеей, просила помочь, но не думала, что он будет лезть, принимать решения за двоих и задвигать ее мнение куда подальше. Она на своей шкуре испытала, что это такое, когда твой контракт диктует тебе, что делать и как жить ближайшие несколько лет.

– Ваш кофе, – Алёна подала чашку, и Татка растерянно взглянула ей в глаза.

– Прости, нервы, – накрыла лоб ладонью.

– Все нормально. Бывает.

– Я тебя раньше здесь не видела.

– Я первый день.

– О, крепись, – передернув плечами, оглянулась на дверь кабинета брата, – а лучше беги.