– Теперь его нужно обмакнуть в специи и съесть, – подсказывали мне откуда-то из-под плеча.

Желтоватая смесь каких-то приправ стояла на соседнем подносе. После всего на языке почувствовался перец, соль и что-то еще, яркое незнакомое. Пережевывая хлеб, я наблюдал за лицами людей. Тревога, ожидание. Словно от того, с каким выражением лица я проглочу этот кусок выпечки зависел итог переговоров. Я бы и хотел сказать, что все давно решено и принятые ранее решения останутся практически неизменными, но политика этого не допускала. И Филипп, и Роан просили действовать по принятым правилам: встреча, банкет, и долгие, нудные переливания из пустого в порожнее.

Взгляд опять метнулся к колонне. Невысокая женская фигура пряталась за разрисованной деревяшкой, следя, к моему удивлению, не за нами, гостями столицы, а за девушками, что так и стояли с приклеенными тревожными улыбками. Серьезная. Строгая. Занимательная. Эта особа почему-то интересовала меня куда больше, чем все остальные присутствующие.

– Теперь мы можем пройти в большой зал, – торжественно кивнул один из стариков, от чего длинная светлая борода заколыхалась.

– Идемте, – тут же согласился я. Стоять на открытой площадке под взглядами всего города, направленными в спину, мне порядком надоело. Я вовсе не подходил для таких дел, предпочитая прямые и простые вещи всему этому показательному торжеству.

Девицы расступились, и старший из встречающих сделал знак рукой, приглашая меня дальше. Так мы и двинулись, колонной по два. Не хватало только ровного ритмичного шага.

И снова взгляд метнулся к колонне. Но там уже никого не было.

Эриноль

Я металась по залу, проверяя последние приготовления. Все было проверено и перепроверено сотни раз, но я не доверяла девушкам. Хочешь сделать как нужно, делай сама. Иначе потом тебе же и исправлять. Это простое правило я выучила давно.

– Эри, что ты снова носишься, как заведенная? Эти подушки едва ли не под линейку выкладывали, все лежит ровно, – буркнула одна из женщин, что заканчивали расставлять угощения.

Круглый зал, невысокие столы, что тремя рядами ступеней поднимались вдоль стен, и подушки вместо стульев. С виду все было в порядке, и когда раскрылись большие двери, я проворно скользнула в небольшую нишу, что вела в сторону кухни и хозяйственных помещений, там и замерев, в тени.

Старейшина Табири шел рядом с высоким принцем, указывая отведенное тому почетное место. Словно породистый жеребец забрел в стадо овец, никак иначе. Высокий лоб, внимательный взгляд, гордая посадка головы. Настоящий принц, как из старых легенд. Нет, не тот, из сказок, что после бала не мог узнать своей леди, а из тех, что голыми руками могут хвост болотному ящеру открутить. Сила и величие в каждом движении.

– Мы не рассчитывали, что вы прибудете так быстро, посему прошу извинить нас за скромный прием,– вдохновенно врал старейшина, закатывая глаза и всеми силами изображая на лице сожаление.

Мы, кто в ужасе, кто в радостном предвкушении, ждали их прибытия еще вчера. По всем дорогам стояли мальчишки-дозорные, что должны были предупредить город о приближении кортежа. И когда навстречу принцу выехал один из младших советников, все до последней прачки знали, что гости рядом.

– Все в порядке. Я не прихотлив, – мелодичным голосом отозвался великан. Я ожидала глубокий, хриплый бас, но ошиблась. И мне неожиданно было приятно слышать этот тембр.

Сьют Шанготи, принц новой династии, чье лицо не дрогнуло ни единым мускулом, спокойно занял предоставленное место, на подушке, умело скрестив ноги.