– Линни, – раздался голос отца, – я немедленно вызываю доктора!

 – Пап! Мама узнает... – собственный голос напоминал воронье карканье. Я закашлялась.

 Конечно, она узнала, ведь даже не могло быть и речи о том, чтобы не оставить меня без обследования. Затем последовали советы, как привести меня в норму, ряд манипуляций… Но главная неприятность была впереди.

 – Баронесса, я, конечно, всё понимаю, ваша дочь наверняка приглашена на свадебное торжество Норфолков. Но я бы не рекомендовал юной леди присутствовать на данном мероприятии.

 – Как?– воскликнула я, сомневаясь в услышанном.

 – Почему? – вторила мне мама.

 – Видите ли, мои дорогие дамы, я предполагаю, что у Лилианы сильное истощение...Нет-нет, не надо пугаться. Я веду речь не про голодные обмороки. Смотрите, какие бледные у девушки щёки. И слабый пульс. Моё мнение однозначно. Постельный режим на весь день. А завтра можно устроить небольшую прогулку около дома. Распоряжения относительно диеты я оставлю на кухне.

 – А может быть, хотя бы ненадолго? – попросила мама, понимая, что я от шока просто не могу сказать и слова. Вся знать будет на этом мероприятии, а я?!

 – Миледи, моё мнение вы уже слышали. – Доктор был непреклонен.

 Вот так я осталась дома в этот немаловажный для нашего герцогства день.

 Я стояла у заснеженного окна, смотрела, как родители сели в карету, а затем уехали, махнув мне на прощанье. Затаив дыхание наблюдала, как лёгкие снежинки кружились и манили, зазывая присоединиться именно к ним. Хотелось встреч с друзьями и знакомыми. Аларик будет волноваться, ведь он точно меня ждёт на этом празднике! Маг знает, как я люблю танцевать…

 И только один момент во всей этой истории мне, несомненно, нравился: я не увижу, как Рейн ведёт за руку счастливую невесту, как он целует её и принародно обещает любить, заботиться и беречь.

 ***

 Проснулась я рано утром и удивилась, почему меня не будят и не зовут к завтраку. А потом поняла. Родители должны были вернуться очень поздно, возможно под утро, и проспят теперь непонятно до какого времени. Я надела домашнее платье, не прибегая к помощи горничной, и направилась вниз, попутно жуя яблоко. Сегодня на завтрак мне хотелось омлет и молока со свежей выпечкой. За этим я сама направилась на кухню, удивляясь тишине в доме. Не иначе слуги боялись разбудить господ? Как это мило.

 Я ещё не успела спуститься с лестницы, как вдруг услышала знакомый голос:

 – Доброе утро.

 – Аларик? – Я остановилась и перегнулась через перила, удивлённо уставившись на мага. Он сидел на низком диванчике и смотрел снизу вверх.– Ты здесь в такую рань? Что-то случилось?

 – Случилось, – подтвердил Дайсен и, поднявшись, двинулся мне навстречу, то есть, ступая по лестнице.

 Я выпрямилась и с интересом уставилась на сероглазого мужчину. Он не выглядел сонным и никаких кругов под глазами также не наблюдалось. Да и одежда вовсе не праздничная. Вот что значит, привычка не спать ночами, а потом на минутку забегать домой. Или здесь что-то иное?

 – Ты хрипишь, – с лёгкой укоризной в голосе произнёс Аларик. – Простыла.

 – Да, – согласилась я, доев своё яблоко.– Сама не знаю где, но горло немного болит.

 – А я из-за тебя был вынужден танцевать с другими, – пожаловался маг.

 – Пожалеть? – я опешила. Тискал девиц почём зря, а я виновата? Но отчего у Дайсена в глазах пляшут весёлые смешинки?

 – Да. Требую компенсации.

 – С кем отплясывал, с того и спрашивай – фыркнула я, ожидая, когда Аларик приблизится. А он как-то очень быстро поднялся, обнял меня, уткнулся лицом в грудь и довольно вздохнул, словно только туда и стремился. Хорошо, что ворот платья был пошит под горлышко.